Автор приведенных ниже воспоминаний (лишь маленького фрагмента, разумеется) немец, которого в 18 лет призвали в вермахт, после чего он вскоре оказался в советском плену. В специальной лагерной школе из числа молодых людей, пленных немецкий солдат, советские власти пытались воспитать, так сказать «актив», мыслящий коммунистическими представлениями. Таким вот «активистом», усвоившим некоторые основы советской идеологии, был юный Клаус Фритцше, по-русски Коля. Как активиста его лагерная администрация на летний период отправили во главе команды дистрофиков в глухую деревню Нижегородской области, поставив перед ним две задачи: восстановить здоровье умирающих от истощения пленников-соплеменников, а также запасти для основного населения лагеря соленых грибов и лесных ягод. Тут-то в деревне молодой немецкий человек и столкнулся с реальностью советского строя. Не по марксистским учебникам, а из уст живых людей он узнал о «преимуществах колхозного строя».

Итак, пленные дистрофики во главе с «активистом» Колей живут в отведенной им избе. Днем они ходят на работу – чесать лён и собирать грибы-ягоды в лесу, а сам Коля, так сказать, взаимодействует с местными жителями. Вот какие открытия про колхозный строй неожиданно для себя сделал Клаус Фритцше:

Читать далее О преимуществах колхозного строя →

Читаю документы времен Второй мировой войны про украинских националистов (например, донесение начальнику Главного политического управления Красной Армии А.С. Щербакову) и диву даюсь: как же всё-таки современные нам поляки ограничены, какой у них дефицит интеллекта! Ведь это ж надо, из расстрелянных (так и неясно кем и когда) офицеров под Катынью делают претензию к России (в основном в денежном выражении, оформляют заявления дальних родственников), хотя по самым смелым предположениям этих офицеров под Катынью (убитых вероятнее всего немцами уже летом 1941 года) 22 тысячи. Поляков же убитых украинскими националистами по оптимальным оценкам где-то порядка 60 тысяч человек. Но никаких претензий даже не произносится в частном порядке (а ведь и у этих  убитых поляков родня должна быть, причем, численно бОльшая). Вот эпизод из бумаг, один из тысяч эпизодов:

«Националисты проводили массовое истребление польского, еврейского населения, а также украинцев, не сочувствовавших националистам. Арестованный «бендеровец» ВАСЮК Иван Николаевич показал, что отряд, в котором он находился, совершил нападение на польские деревни Старики, Вязевка, Углы и др., в которых уничтожил около 1 500 человек жителей, разграбил их имущество, захватил до 1500 голов рогатого скота и сжег селения. Сам ВАСЮК убил 19 человек поляков, в том числе 8 взрослых мужчин, 6 женщин и 5 детей. Истребление населения проводилось, главным образом, холодным оружием — топорами, ножами, после чего трупы были сожжены…»

Политдонесение начальника Политического Управления 1 Украинского фронта С.С. Шатилова начальнику Главного политического управления Красной Армии А.С. Щербакову «О враждебной деятельности украинских националистов». 5 февраля 1944 г.

20 ноября 1945 года открылся не имевший аналогов в мировой истории Нюрнбергский судебный процесс над главными немецкими военными преступниками. До того никто из агрессоров, развязавших войну, к суду мирового сообщества не привлекался. Идея суда над виновниками Второй мировой войны впервые была выдвинута еще во время Сталинградской битвы – в заявлении советского правительства от 14 октября 1942 года. Соглашение об учреждении Международного военного трибунала было подписано в Лондоне 8 августа 1945 года. На процессе нашу страну представляли видные юристы Руденко, Никитченко и Волчков. Перед судом предстали преступники, оставшиеся главными после самоубийств Гитлера, Геббельса и Гиммлера. Это были Гесс, Геринг, Розенберг, Кейтель, Шахт и другие, всего 23 фигуранта. Бормана, сумевшего скрыться, судили заочно. На процессе щепетильно соблюдались юридические нормы, подсудимые были обеспечены защитой, с ними гуманно обращались. К концу каждого заседания представлялась его стенограмма на четырех языках (английском, русском, французском и немецком) – материалы могли потребоваться на следующий день. С первого дня процесса начались нападки на сам принцип – могут ли победители судить побежденных. Вначале это были заявления отдельных экстремистов, сейчас, спустя шесть десятилетий, дискуссия не затихла, напротив, она ведется все более громко. Видимо, на воре шапка горит, и в некоторых странах, прежде всего в США и в Израиле, не без оснований боятся повторения Нюрнбергского прецедента.

19 ноября 1942 года началось наше контрнаступление под Сталинградом – поворотный день всей Второй мировой войне. Сталинград имел важное стратегическое значение, прежде всего потому, что контролировал путь к нефтяным промыслам Азербайджана – практически единственному тогда источнику жидкого топлива в СССР. Кроме того, само название города воспринималось людьми той эпохи символически. Для многих, в том числе и для Гитлера, это имело огромное значение. Сталинград стал крайней точкой продвижения немцев и их союзников на восток. Наступление началось в 7 часов 30 минут утра, когда советская артиллерия открыла по врагу массированный огонь; затем пришли в движение войска. Несмотря на участие в операции огромных людских масс и техники, наступление оказалось неожиданным для врага. Позднее генерал Йодль, начальник штаба оперативного руководства гитлеровской ставки, признавал, что «наиболее крупный неуспех германской военной разведки имел место в ноябре 1942 года, когда мы полностью просмотрели сосредоточение крупных сил русских на фланге нашей 6-й армии (на Дону)».

Оказавшийся в этот момент на Восточном фронте немецкий писатель и философ (тогда он по званию был полковник) Эрнст Юнгер 26 ноября 1942 года записал в дневнике:

«…Вечером старший лейтенант Шухарт на большой карте объяснил мне ситуацию, созданную в эти дни прорывом русских на соседнем фронте. Удар мгновенно уничтожил занятые румынами участки и привел к окружению 6-й армии. Снабжение в таком котле, пока к нему не будет пробит коридор, должно осуществляться с воздуха.

Жизнь на этих окруженных уничтожением пространствах ставит труднейшие задачи; по своей опасности она напоминает жизнь в осажденных античных городах, где о милости не могло быть и речи. Так же и в моральном отношении; все время видишь, как смерть день за днем, неделями и месяцами приближается к тебе. И тут за многое приходится платить, ибо политическая система, принятая на себя государствами, выступает своей обратной стороной».

Эрнст Юнгер. Излучения (февраль 1941 – апрель 1945). Перевод с немецкого Н.О. Гучинской, В.Г. Ноткиной. С-Пб. 2002, с. 225-226. — Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника]. Излучения. Ворошиловск, 26 ноября 1942