В столице Австрии Вене бывали разные известные люди. Там живал журналист и социалист Бенито Муссолини. Там писал свои полотна и рисовал открытки Адольф Гитлер. Заезжал в Вену и Иосиф Джугашвили. Иногда пребывание в городе будущих властителей происходило одновременно. Они посещали одни и те же места. Встречались ли друг с другом случайно? Видели ли друг друга? Бог знает. Может быть, виделись, встречались взглядами. Одна из встреч, возможно, произошла вот так:
Тусклым утром 27 января 1913 года из дома под № 30 вышел невысокий, смуглый человек в чёрном драповом пальто и такого же цвета шляпе. В правой руке он держал потёртый баул, кисть левой была глубоко погружена в карман. Дойдя до перекрёстка, за которым начинались строения кайзера, человек в чёрном свернул было направо, да остановился, как бы о чём-то вспомнив. Посмотрел влево, на противоположную сторону улицы, и решительно пересёк её. Нижний этаж углового дома занимало кафе.
Обер-кельнер удивился не раннему посетителю, похожему на какого-нибудь сицилийца или турка, который с ужасным гортанным акцентом мог произнести с дюжину немецких слов. Уже недели две этот молодой, неразговорчивый человек с хмурым взглядом южных, но холодных глаз, по утрам, было видно в окна, проходил мимо кафе в сторону библиотеки. А на обратном пути, часу в пятом пополудни, заглядывал сюда ежедневно. Он предпочитал место у железной печки. Шляпу клал на подоконник, рядом ставил баул. Верхней одежды не снимал. Расстегнув пальто и освободив шею от длинного шарфа, жгутом, опускался на стул и раскуривал трубку. Всегда заказывал кофе и подогретые булочки. Но в тот день иностранец изменил своему обычаю, зайдя в кафе на рассвете, вторым. Первым был венец, тоже чернявый, по одёжке — богема.
Если бы обер-кельнер обладал способностью читать мысли посетителей, он бы узнал, что странный южанин сам себе не мог объяснить, почему вдруг изменил обычному для себя распорядку дня. Выйдя из дома, где его, впервые приехавшего в этот город, приютили земляки, он привычным путём направился в библиотеку. И вдруг на первом углу почувствовал сильное желание зайти в дешёвое заведение, облюбованное с первых дней пребывания здесь. Нет, он не был голоден после утреннего чая у своих, о чашке кофе не подумал. Он вроде бы услышал голос. Не из кафе. Голос прозвучал будто в глубине мозга. Какой-то не человеческий. В его Alma mater, покинутой ради высшей цели, такой голос назывался Горним.
Примерно минут за десять раньше в то же кафе (окнами на Шёнбрунн и улицу) вошёл первый в то утро посетитель. Тоже росту невеликого, одетый столь небрежно и разностильно, что за милю узнавался начинающий последователь Апелесса, ещё не избалованный покупателями его творений. Он выбрал тёплое место в зале. Свой просторный ветхий плащ, явно с чужого плеча, повесил на настенный крюк за прореху в засаленном воротнике, мятый котелок швырнул на мраморную столешницу соседнего столика. И остался в видавшем виды, неопределённого цвета сюртуке. Когда обнажил голову, взору кельнеров предстал незавидный волосяной покров брюнета, опавший на лоб косой прядью. Её обладатель небрежным движением быстрой руки показал обер-кельнеру и тут же спрятал в карман визитную карточку, видимо, единственную, с вопросом:
— Меня здесь никто не спрашивал? – получив отрицательный ответ, продолжил велеречиво на отдающем металлом языке уроженца Верхней Австрии. — Вот ведь загадка! Вскочил сегодня с постели, ни свет, ни заря, после вечеринки. Вспомнилось во сне, что вчера за столом условился с кем-то из наших живописцев о встрече здесь. Точно помню, что здесь, не в другом месте, и в этот час. Но, хоть убей, не могу вспомнить, с кем именно встреча… Чёртов коньяк! Лягушатники проклятые! Ладно, подожду. Распорядитесь подать кофе. Только кофе, без сахару… Нет, несите кофейник. – прислушался, нервным рывком повернул голову в сторону двери. — О, кажется кто-то идёт! Нет, этот не из наших… Итак, кофе, да покрепче…
Полностью материал читайте здесь: Сергей СОКУРОВ. Мистическая встреча.