«Нация» и «народ» — слова, противоположные по смыслу. «Народ» — понятие биологическое, это совокупность всего населения данной территории, этнографическая масса, не имеющая качественных характеристик. Напротив, «нация» состоит из личностей, и, «чем больше индивидуумов похищает нация у народной гущи, одухотворяя их в процессе похищения, превращая каждого из них из индивида в человеческую личность, тем крепче в данной стране национальный слой, тем послушнее усмиренная, взнузданная народная толща».

Такую мысль высказал в одном из своих трудов Георгий Андреевич Мейер, далёкий потомок ливонского рыцаря Мейера фон Зегевольта. Мысль эта была им сформулирована уже в эмиграции, куда он отправился, покинув Россию, в 1920 году. Что же изменилось за прошедшее… почти столетие?

После кровавой бойни 1918 – 1922 годов из народной гущи ежегодно похищались лучшие её индивиды: в вузах всех профилей внимательные граждане в штатском выбирали самых талантливых – химиков, физиков, математиков, биологов, инженеров, финансистов – и вербовали (забирали) в структуры НКВД, НКГБ, МГБ, КГБ… Даже если бы не было большого террора 1934-1938 годов (а он был!), то всё равно регулярное (лет 80 из столетия точно) изъятие лучших из лучших – похищение с посвящением в члены новейшего «ордена меченосцев» — всё равно привело бы к тем же последствиям, к каким ежегодное жертвоприношение самых талантливых юношей в империи ацтеков (мешиков) подталкивало все доколумбовы века. Эта аналогия, пожалуй, самая подходящая. Покоренные мешиками народы, подвергались ежегодному умерщвлению лучших из лучших. Это вызвало в конце концов паралич национальной воли, вялость экономической и отсутствие общественной жизни. И к мешикам тогда пришел Кортес, и с невиданной лёгкостью он завоевал оставшуюся тень ацтекской империи. А в 1991 году с неимоверной лёгкостью был разрушен Советский Союз. Кортес был обласкан испанским императором Карлом. После 1991 года представители иного западноевропейского народа получили ордена и медали за успешное разрушение. Но в обоих примерах основную причину следует искать не столько во внешнем злонамеренном воздействии, сколько в длительных процессах внутри сравниваемых цивилизаций.

А беглое сравнение других двух процессов – укрепления национального строя (Мейер) и его самопроизвольного разрушения – показывает: не только физическое истребление цвета нации ведёт к погибели державы, но и изъятие лучших, при известной систематичности и последовательности, ведет к одному и тому же результату. Восьми десятилетий подобных изъятий для России было достаточно, чтобы в критический момент не оказалось должного числа (и качества) капитанов промышленности и финансовых гениев, которые бы мыслили национальными категориями. Вместо них в критический момент в наличии были лишь воры и безвольные исполнители чужих приказаний. И вроде бы система не убивала «похищенных индивидов». А всё равно. Лишенные простых человеческих мотивов жизни эти похищенные не превращались в деятельные «человеческие личности». А значит, «национальный слой» в стране более не воспроизводился, даже не формировался…