Предлагаю вниманию читателей блога очерк, посвященный обстановке в Крыму в начале 90-х годов. Он является частью повести Сергея Мальцева *, ранее опубликованной в интернете под заглавием «Любовь без перспективы». На фоне происходящего на полуострове сегодня наблюдения автора могут представлять немалый интерес. Я ограничился лишь самой поверхностной правкой текста (так как это все-таки не целое произведение, а лишь его фрагмент).
…День 20 января 1991 года обещал стать знаменательной датой в исторической летописи полуострова. На этот день был намечен областной референдум по вопросу воссоздания Крымской автономной республики. Олег Светлов понимал, что референдум отражает обеспокоенность крымчан происходящим на их глазах разрушением СССР и, во всяком случае, их стремление сохранить связи со своей великой родиной – Россией. Но как пройдет этот плебисцит в условиях, когда полуостров наполнялся крымскими татарами, обиженными выселением в 1944 году и подстрекаемыми своими радикальными лидерами к разрыву с Советской властью и Россией?
Тревожило и то, что в Крыму приобрел популярность опус одного писателя — «Остров Крым», раздражавший Олега. Прихотливое и тенденциозное воображение этого писателя лишило Крымский полуостров перешейка, а образовавшийся остров заселило диссидентами, застроило фешенебельными кварталами в стиле Манхэттена, обеспечило дорожными развязками. Автор опуса превратил Крым в остров, когда умыкнул на Запад и стал зарабатывать на антисоветчине; явно хотел смутить умы легковерных крымчан рекламой общества, якобы, процветающего в условиях «освобождения от коммунизма».
Олег напросился у руководства Московского радио съездить в командировку в Крым для подготовки материалов, связанных с референдумом. Получил добро. В конце осени 1990 года он прибыл в Симферополь со штатным портативным магнитофоном для записи интервью с представителями основных политических сил полуострова – коммунистов и татарских националистов. Вскоре он выяснил, однако, что в татарском национальном движении имеются радикальное и умеренное направления, стало быть, работу следовало вести сразу в трех направлениях.
Сначала он связался с руководителем умеренного Национального движения крымских татар (НДКТ) Юрием Османовым. Тот возглавлял Комитет по делам депортированных народов при областном Совете Крыма и имел небольшой офис в Доме Советов на площади Ленина. Там Олегу дали номер телефона Османова, резиденцией которого был один из номеров гостиницы «Москва» у автовокзала. В этом номере лидер НДКТ и согласился встретиться со Светловым для беседы. Он произвел на корреспондента приятное впечатление. У крымско-татарского лидера было подвижное, умное интеллигентное лицо вполне светского человека, открытого и дружелюбного. Держался просто, хорошо владел русской речью. На вопросы отвечал охотно и откровенно. Они беседовали на разные темы до поздней ночи, пока Олег не исписал, по меньшей мере, две магнитофонные кассеты.
Затем Олег решил встретиться с лидером радикальной Организации крымско-татарского национального движения (ОКНД) Мустафой Джемилевым. Связаться с ним не удалось. Сказали, что лидер радикалов в отъезде. Но в начале улицы Крылова Олег заприметил дверь с табличкой, надпись на которой свидетельствовала, что за дверью находится приемная ОКНД по вопросам крымско-татарских переселенцев. Войдя внутрь, он оказался в полутемной комнате, центр которой освещала тусклая лампа. Вдоль стен сидели и стояли посетители разного возраста, мужчины, женщины дети. Некоторые старики — в каракулевых шапочках. Когда Олег вышел на середину, к нему подошли два молодых человека. Держались они с достоинством, показалось, что несколько настороженно. Впрочем, после того как Светлов объяснил цель своего визита, они без колебаний согласились дать интервью. По-русски говорили уверенно, определенно и даже резко, без метафор и философских обобщений Османова. Посетители со сдержанным любопытством наблюдали за тем, как записывалась на магнитофон беседа молодых людей с московским корреспондентом.
Последний из своих визитов Олег нанес в пятиугольное здание, приподнятое на бетонных опорах, в центре Симферополя. Здесь размещались Крымский обком партии и областной Совет народных депутатов. Это было как раз то здание, которое поглотило школу, в которой он учился, когда жил в Симферополе, но не воспоминания, связанные с ней. В здании он встретился с партийными и советскими функционерами, выразившими свою точку зрения на крымский референдум и политические процессы, происходящие на полуострове.
2
Произведенные в Крыму магнитофонные записи послужили основой ряда материалов, переданных на разных языках в радиоэфир до и после референдума. Сам Олег выступал в них под псевдонимом Салгиров. Вот как эти материалы звучали в хронологическом порядке.
18.01.91 г.
РЕФЕРЕНДУМ В КРЫМУ: ПОЗИЦИИ И МНЕНИЯ
ДИКТОР: 20 января – в Крыму – полуострове, омываемом волнами Черного моря, проводится областной референдум по вопросу воссоздания Крымской автономной республики, что является, кажется, первым прецедентом такого рода в период перестройки советского общества.
Проведение референдума выпало на время, когда по всей стране проходят трудные, порой болезненные, процессы обновления государственного устройства, сопровождаемые обострением национальных, социальных и политических проблем. Обстановка в Крыму отражает эти процессы, как капля воды солнце. За ней пристально следят советские люди. Ведь Крым, населенный представителями почти шестидесяти национальностей, — это важный экономический регион на юге страны. Это музей под открытым небом, благодатный край туризма, всесоюзная здравница. Наконец, Крым – это территория, где восстанавливается справедливость в отношении целого ряда народов, и, прежде всего, крымско-татарского народа, депортированного почти полвека назад.
Почему возникла необходимость повышения государственного статуса этой древней земли? Каково отношение крымчан к референдуму? Ответы на эти вопросы наш корреспондент Олег Салгиров искал во время встреч и бесед с представителями различных категорий населения и народностей многонационального Крыма.
Вот что сказал заместитель председателя Крымского областного Совета народных депутатов Георгий Капшук.
(пленка)
ДИКТОР: Нам часто задают вопросы представители средств массовой информации, простые граждане, о том, что послужило причиной, как областной Совет народных депутатов шел к решению о проведении референдума, — говорит Георгий Капшук. – Надо сказать, что вопрос об автономии в Крыму стоит не один год. Во-первых, комиссия, которую возглавлял в свое время нынешний вице-президент страны Геннадий Янаев, вынесла в 1989 году на Съезд народных депутатов СССР заключение о том, что проблема возвращения в область крымско-татарского населения может решаться нормально лишь при условии воссоздания автономии Крыма в составе Украинской ССР. Областной Совет народных депутатов стремился решать эту проблему не с кондачка, правовым путем. Вторая сессия областного Совета приняла решение о создании оргкомитета по выработке предложений, касающихся повышения статуса Крыма. Третья сессия областного Совета приняла заявление в адрес Верховного Совета Союза ССР, Верховного Совета РСФСР с предложением ликвидировать незаконные акты 1945-46 годов, лишавшие Крым автономии якобы за то, что в период Великой Отечественной войны население Крымской автономной республики не давало отпора нацистам и коллаборационистам. Решение о проведении референдума внеочередной четвертой сессии областного Совета народных депутатов дает возможность крымчанам высказать свое мнение по поводу документов, принятых предыдущими сессиями областного Совета, а также по вопросу автономии.
ДИКТОР: Я обнаружил, что отношение к референдуму крымчан, да и не только крымчан, неоднозначно. Есть прямые противники референдума. Среди них – Крымский народный фронт, Организация крымско-татарского национального движения (ОКНД), украинского движения РУХ. Представитель ОКНД разъяснил причины бойкота крымскими татарами референдума. Вот его слова:
(пленка)
ДИКТОР: Я, Исмаилов Айдер, член ОКНД. Сейчас в симферопольском районе занимаемся расселением возвращающихся крымских татар. Как член ОКНД, я полностью подчиняюсь вышестоящим инстанциям. Но и лично, по внутреннему убеждению, поддерживаю Обращение крымского отделения ОКНД к соотечественникам, выдержки из которого следуют ниже. «Приоритетное право определять государственный статус Крыма принадлежит крымским татарам. А так как крымские татары в результате проводимой царским правительством, а затем и Советским государством политики колонизации и геноцида оказались меньшинством на своей родине, то проведение референдума среди всего населения полуострова является грубым попранием права крымско-татарского населения на самоопределение. Результаты такого референдума не могут быть признанными действительными. В связи с тем, что участие крымских татар в референдуме может быть использовано для дезинформации общественного мнения Крымское отделение ОКНД считает нецелесообразным участие соотечественников в этом референдуме и призывает его бойкотировать».
ДИКТОР: ОКНД, как видим, выражает свое негативное отношение к референдуму решительно и бескомпромиссно. Более осторожно и взвешенно формулирует свои возражения против референдума лидер умеренного крыла крымско-татарского национального движения, исполняющий обязанности председателя Комитета по делам депортированных народов облисполкома Совета народных депутатов Юрий Османов. Вот что он сказал:
(пленка)
ДИКТОР: Я не скажу, что в кампании за референдум, — говорит Юрий Османов, — все лишено смысла. Нет, здесь есть вопрос, который, видимо, был главным или изображался главным, как мы склоняемся думать сейчас. Речь идет о некоторых деструктивных процессах, которые происходят на Украине. Русскоязычное население Крыма, естественно, опасается за свою судьбу в связи с потенциальной возможностью разрыва Украины с СССР. Это делает правомерной постановку вопроса о том, что Крым является субъектом союзной федерации. Однако ни республика Таврида, ни республика Крым, бывшие в прошлом субъектами Российской федерации, не оказались жизнеспособными образованиями. И именно потому, что они не отрешились от царской политики в национальном и земельном вопросах. Крымская автономная республика должна обеспечить возрождение крымско-татарского народа, удовлетворение его прав в соответствии с Декларацией прав человека ООН. Естественно, границы Крымской АССР не должны уподобляться Берлинской стене.
ДИКТОР: Представим, пожалуй, слово и представителю Крымской партийной организации – одному из инициаторов проведения референдума. У микрофона – руководитель проблемно-аналитической группы идеологической комиссии Крымского обкома партии Александр Форманчук.
(пленка)
ДИКТОР: В большинстве своем, к сожалению, крымские татары, в том числе коммунисты, не приветствуют идею референдума, — говорит Александр Форманчук. – Почему? Вопрос не простой. Крымские татары считают, что автономия в области должна быть национальной, то есть, такой, какой она была в 1921 году. Такая автономия гарантировала бы целостность и государственность крымских татар. Хочу, однако, подчеркнуть, что Крымская автономная республика никогда не была по своей сути крымско-татарской. До войны она была автономной республикой, в пределах которой имели возможность развивать свою культуру, язык, развивать свою государственность все народы. То, что крымские татары почти полвека были вынуждены проживать за пределами своей родины, конечно, не могло не отразиться на их национальном самосознании. Оно как бы застыло на уровне времени депортации. Крымская автономия воспринимается ими исключительно по национальному признаку.
Абсолютное большинство населения, проживающего в Крыму, глубоко убеждено в том, что нужно воссоздать такую государственность в области, которая гарантировала бы равные права и возможности для всех народов.
23.01.91 г.
АВТОНОМИЯ КРЫМА: ЭПИЗОД В ПАРАДЕ СУВЕРЕНИТЕТОВ ИЛИ НЕЧТО ИНОЕ?
ДИКТОР: Подведены итоги референдума о государственном и правовом статусе Крыма, состоявшегося в этой причерноморской области 20 января. Подавляющее большинство крымчан высказались за воссоздание Крымской автономной социалистической республики в составе Украинской ССР и как участника Союзного договора. Напомним, что автономия Крыма была упразднена в 1945 году после депортации из него крымских татар и других репрессированных народов.
Процесс воссоздания автономии Крыма, началом которого стал референдум, проходит на фоне так называемого «парада суверенитетов». В это понятие вкладывают чаще всего рост сепаратизма местных бюрократий в национальных республиках и областях СССР при игнорировании коренных прав и интересов отдельной личности.
Можно ли считать процесс воссоздания Крымской автономии эпизодом в «параде суверенитетов»? Этот вопрос наш корреспондент Олег Салгиров задал Георгию Капшуку, заместителю председателя Крымского областного Совета народных депутатов, принявшего на своей внеочередной сессии осенью прошлого года решение о проведении референдума по вопросу об автономии Крыма. Вот что он ответил:
(пленка)
КАПШУК: Не очередной ли это шаг к тому, чтобы принять участие в параде суверенитетов? Я против такого толкования решений областного Совета. Мы хотим дать крымчанам почувствовать, что потерянное после войны, можно вернуть законным путем. Не случайно областным Советом приняты Декларация по вопросу повышения статуса Крыма и решение о проведении референдума.
КОРРЕСПОНДЕНТ: От представителей крымских татар я слышал мнение, что областные власти извращают смысл автономии. Дескать, вместо того чтобы способствовать восстановлению автономии 1921 года, гарантировавшей права депортированных народов, областной Совет ведет дело к восстановлению автономии с ограниченными правами. Что вы думаете по этому поводу?
(пленка)
КАПШУК: Что значит не восстановление Крымской автономной социалистической республики, а воссоздание ее? Мне кажется, что обычное здание, которое подверглось основательному разрушению, восстановить нельзя. Его можно либо капитально отремонтировать, либо реконструировать. Тем более, речь идет об общественном организме. Во-первых, прежняя автономия была основана на конституции РСФСР 1921 года, которой сегодня уже не существует. Во-вторых, в то время автономия была в составе РСФСР, сегодня же Крым в составе Украинской ССР. Подписан договор между Украиной и РСФСР, который гласит, что государственные границы двух республик неприкосновенны. Мы можем воссоздать или вернуть себе автономию на более высоком уровне.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Обговаривались ли проблемы Крымской автономии с представителями соответствующих органов Украины, РСФСР и Союза?
(пленка)
КАПШУК: Да. Нашим группам народных депутатов областного Совета в Верховных Советах Украины и СССР было поручено рассмотреть эти вопросы на разных уровнях. Депутаты встречались с Анатолием Лукьяновым, председателем Верховного Совета СССР, Рафиком Нишановым, председателем Совета национальностей и другими государственными и политическими деятелями Союза. В работе сессии Крымского областного Совета, принявшей решение о проведении референдума, участвовал Леонид Кравчук, председатель Верховного Совета Украинской ССР. Мы получили поддержку, хотя и высказывались сомнения в необходимости проведения референдума. Кравчук, например, заявил, что вопрос об автономии Крыма можно было бы решить в Верховном Совете Украины. Да, нет, нельзя было его там решить. Во-первых, Декларация о суверенитете Украины не предусматривает государственных образований на украинской территории. Во-вторых, это не предусмотрено Конституцией Украины. Поэтому и было принято решение провести референдум, а результаты волеизъявления крымчан представить на рассмотрение Верховного Совета Украины. Проблему автономии Крыма нельзя решить простым путем. В конце концов, необходимо советоваться с народом. Все преобразования в Крыму еще со времени императрицы Екатерины Второй осуществлялись волевым путем. Когда Актом 1954 года присоединили Крым к Украине, с народом тоже никто не советовался.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Не вызовет ли процесс воссоздания автономии Крыма эксцессы, известные по другим регионам Советского Союза?
(пленка)
КАПШУК: Мы думаем, что у нас не будет тех событий, которые происходят в Молдавии, Нагорном Карабахе, Прибалтике. Правда, деструктивные силы действуют и у нас. Их в последнее время очень заинтересовал Крым. К нам едут представители украинских националистических движений и партий. Они стремятся наладить взаимодействие с крымско-татарскими националистами, Крымским народным фронтом. Однако, они не пользуются сколько-нибудь значительным влиянием среди местного населения. Подавляющее большинство крымчан выступает за воссоздание автономии. Хотя и среди депутатского корпуса Крыма находились люди, которые сеяли сомнения относительно референдума.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Я слышал мнение, что идея автономии реализуется, якобы, партаппаратом и крымскими властями в корыстных целях. Что вы думаете по этому поводу?
(пленка)
КАПШУК: Вот недавно на страницах одной из областных газет утверждалось, будто партократы стремятся за ширмой автономии сформировать свой ЦК. Это, конечно, выдумка. Ни в одной из автономных республик нет ЦК партии. Почему он должен создаваться в Крыму? Расчет явно делается на неосведомленность людей. Или разговоры о нашем стремлении к высокой зарплате и портфелям. Они тоже направлены на введение людей в заблуждение. Надо знать, что зарплата руководителей и административных работников автономной республики, согласно государственным нормам, не может быть выше областной. Ни о каких привилегиях мы не думаем. Ради того, чтобы область стала субъектом союзной федерации, приобрела самостоятельность, можно поступиться, я считаю, и некоторыми полномочиями.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Как скажется воссоздание автономии на процесс возвращения крымских татар на родину?
(пленка)
КАПШУК: Имея свое законодательное право, свою конституцию, мы сможем успешно решать все вопросы. Ведь согласно концепции Союзного договора, автономные республики приравниваются в правах к союзным республикам.
Возвращение крымских татар порождает острую нужду в стройматериалах. Однако мы отдаем часть из них за пределы области. Помогать, конечно, нужно. Но если на государственном уровне решается проблема возвращения целого народа, пострадавшего от необоснованных репрессий, причем не одних крымских татар, то нужно войти в наше положение. Думаю, что воссоздание Крымской автономии поможет крымчанам отстоять свои интересы и эффективно решать проблему возвращения крымских татар и других народов.
02.02.91 г.
АВТОНОМИЯ КРЫМА: ПОЗИЦИЯ КОММУНИСТОВ
ДИКТОР: Сессия Крымского областного Совета народных депутатов утвердила результаты всенародного референдума по вопросу о государственном статусе Крыма. В его ходе подавляющее большинство населения многонациональной области высказалось за воссоздание Крымской автономной советской социалистической республики в составе Украинской ССР и как субъекта Союзной федерации. Тем самым крымчане отвергли как незаконные и послевоенные акты, на основе которых Крым был лишен автономии, а ряд его народов, в том числе крымские татары, были насильственно выселены за пределы области.
В условиях обострения национального вопроса в Прибалтике, Закавказье, Молдове и других регионах СССР Крым первым показал пример правового, демократического решения проблемы государственного переустройства. Для создания условий, в которых крымчане смогли свободно и осознанно сделать свой выбор, приложили немало усилий народные депутаты, представители различных общественно-политических организаций Крыма, в том числе коммунисты. О роли коммунистов в борьбе крымчан за автономию наш корреспондент Олег Салгиров попросил рассказать руководителя проблемно-аналитической группы идеологической комиссии Крымского областного комитета Компартии Украины Александра Форманчука. Вот что он сказал:
(пленка)
ФОРМАНЧУК: Крымская ситуация развивается, можно сказать, в двух направлениях. С одной стороны, она адекватна тем общественно-политическим процессам, которые происходят в стране и обществе. С другой – она имеет свою специфику. После того, как 14 ноября 1989 года Верховным Советом СССР была принята Декларация о признании незаконными актов в отношении депортированных народов, процесс возвращения крымских татар и других народов в область активизировался. Это потребовало внести коррективы в оценку межнациональных отношений в Крыму, где проживает свыше шестидесяти народов. Мы внимательно анализировали ситуацию, стремились содействовать национальному согласию народов Крыма. Но развитие событий заставило искать более активные формы воздействия на ситуацию. На своей 42-ой отчетно-выборной партийной конференции коммунисты Крыма пришли к выводу о необходимости воссоздания государственности в Крыму, которая до 1944 года существовала в виде Крымской автономной советской социалистической республики. Основной путь решения этой проблемы они видели в проведении референдума. Все коммунисты Крыма единодушно поддержали эту инициативу. Через коммунистов-депутатов она была вынесена на внеочередную сессию областного Совета народных депутатов. Большинство участников сессии, независимо от своей партийной ориентации, поддержало идею повышения государственного статуса Крыма.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Мне приходилось слышать мнение, что областная организация партии является инструментом руководства компартии Украины и потому не в состоянии выразить чаяния крымчан и автономии? Что вы скажете по этому поводу?
(пленка)
ФОРМАНЧУК: Если говорить об отношениях областной партийной организации с руководством компартии Украины, то в целом руководство КПУ разделяет наши взгляды на ситуацию, которая сложилась в Крыму. Хотя в некоторых вопросах наши взгляды и не совпадают. Скажем, делегаты Крыма на втором этапе съезда компартии Украины не поддержали идею формирования собственного Устава компартии Украины. Мы считаем, что сегодня нужен единый Устав КПСС, поскольку партия является сегодня той интернациональной силой, которая способна и обязана блокировать тенденции разрушения Союза ССР. Здесь проявилась, так сказать, наша особая позиция. Но в целом наши взгляды по основным принципам, программе действий коммунистов Украины не расходятся. Областная партийная организация является сегодня органической составной частью компартии Украины.
КОРРЕСПОНДЕНТ: В период подготовки референдума по вопросу о государственном статусе Крыма велись разговоры о корыстных целях участия коммунистов в движении за автономию. Ваше мнение на этот счет?
(пленка)
ФОРМАНЧУК: Скажем, нашим оппонентам из числа самодеятельных общественно-политических организаций не понравилась идея референдума только потому, что она исходит от коммунистов. Поэтому наблюдаются попытки эксплуатировать низкую политическую культуру части населения Крыма, правовой нигилизм в антикоммунистических целях. Имеют место попытки запугивать население возможностью создания в области какой-то «аппаратной» республики. Дескать, коммунисты рвутся к министерским постам, портфелям, хотят повысить свой собственный статус. Один из наших оппонентов заявил, что коммунисты, якобы, хотят создать в новой автономной республике ЦК правящей партии. Это, конечно, абсурд. В автономных образованиях не предусмотрено существование ЦК партии. Не будет его и в Крымской автономной республике.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Каков процент коммунистов в органах власти области?
(пленка)
ФОРМАНЧУК: У нас в Крыму в местных Советах до восьмидесяти процентов депутатов всех уровней являются коммунистами. Это не значит, что все они придерживаются одинаковых взглядов. Нет. Но, поскольку основное ядро Советов формируют коммунисты, объективно возникает необходимость в координации их действий. В областном Совете уже создана депутатская группа коммунистов. Она появилась, правда, после того, как была сформирована депутатская фракция «Демократический Крым», куда входят и коммунисты. Задачей депутатской группы коммунистов как раз и является выработка какой-то согласованной линии по принципиальным вопросам развития региона и вынесение их на рассмотрение областного Совета. Я думаю, что это одна из цивилизованных форм парламентской деятельности, которой еще придется много учиться всем общественно-политическим организациям.
КОРРЕСПОНДЕНТ: Каково отношение коммунистов к проблемам возвращения в Крым депортированных народов?
(пленка)
ФОРМАНЧУК: Из депортированных народов, возвращающихся в Крым, наиболее многочисленным являются крымские татары. Данные о численности этого народа на сегодняшний день противоречивы. По переписи 1989 года, в Советском Союзе насчитывается двести семьдесят одна тысяча крымских татар. Сами крымские татары эту цифру не признают. Они приводят такие цифры, как семьсот, восемьсот тысяч человек. Иногда называется цифра в миллион двести пятьдесят тысяч человек. Думаю, эта цифра требует дополнительной экспертизы на уровне союзных органов. Но та государственная программа возвращения крымских татар на родину, которая сегодня реализуется, рассчитана на триста тридцать – триста пятьдесят тысяч крымских татар. В настоящее время в Крыму проживает порядка ста пяти – ста семи тысяч крымских татар. Хочу сказать, что в 1987 году, когда эта проблема выдвинулась на первый план, в Крыму проживало всего лишь десять с половиной тысяч крымских татар. Они считают, что автономия в области должна гарантировать, прежде всего, их собственную целостность и государственность. Однако Крымская автономная республика никогда не была по своей сути крымско-татарской. До войны Крым был автономной республикой, в пределах которой имели возможность развивать свою культуру, язык и самоуправление все народы. Здесь было семь крымско-татарских районов, один – немецкий, один еврейский. Были национальные сельские советы – болгар, греков и других народов. И сегодня большинство населения Крыма, в том числе коммунисты, выступают за такую автономию, которая бы исключала предпочтение какой-то одной нации.
КОРРЕСПОНДЕНТ: А как обстоит дело с другими депортированными народами?
(пленка)
ФОРМАНЧУК: В Крым сейчас хотели бы вернуться четыре тысячи семей армян, депортированных в свое время в другие районы страны. Желают вернуться немцы, греки, караимы, крымчаки и другие народности. Среди этих малых народов есть, конечно, коммунисты. И они стоят, я бы сказал, на четких интернационалистских позициях. Они считают, что Крым должен иметь такой тип государственности, который бы гарантировал равные возможности развития народов, населяющих полуостров.
07.03.91 г.
КРЫМСКИЕ ТАТАРЫ: ТРУДНАЯ СУДЬБА
ДИКТОР: Среди народов СССР, перед которыми перестройка открыла перспективы национального возрождения, — крымские татары. О них рассказ нашего корреспондента Олега Салгирова.
ДИКТОР: Крымские татары – народ трудной судьбы. Сразу после освобождения Крыма от немецко-фашистских захватчиков весной 1944 года этот народ был выслан за пределы области под предлогом «измены» социалистическому Отечеству. Людей оторвали от родных очагов, исторической родины. Их постигла участь изгнанников, над которыми нависла угроза полной утраты национальной самобытности. Автономия, которой пользовались крымские татары наряду с другими народами, была упразднена.
Однако народ не сдавался. В первые же годы после выселения зародилось и стало набирать силу национальное движение крымских татар, боровшееся за возвращение депортированного народа на родину. Оно встретило сочувствие и поддержку со стороны демократической общественности всех советских республик. Лишь после 1985 года забрезжила надежда на скорое осуществление чаяний крымских татар. Новое руководство Союза сформировало комиссию по проблемам возвращения крымских татар, которую возглавил бывший министр иностранных дел Андрей Громыко. Работа комиссии, однако, была обременена наследием прошлого и потому не могла удовлетворить крымских татар. В 1989 году новая комиссия, которую возглавил на этот раз нынешний вице-президент страны Геннадий Янаев, вынесла на съезд народных депутатов СССР заключение о том, что проблема возвращения на полуостров крымско-татарского населения может решаться нормально лишь при условии воссоздания автономии Крыма в составе Украины. Решение проблемы сдвинулось, наконец, с мертвой точки. Сейчас в Крыму проживает порядка ста пяти – ста семи тысяч крымских татар. Однако, по утверждению лидеров крымско-татарского национального движения, гораздо больше их все еще проживает в местах высылки.
Годы несправедливости не могли не наложить отпечаток на взаимоотношения крымских татар между собой и с властями разного уровня. Вот что говорит об этом один из активистов национального движения Васфи Абдурраимов.
(пленка)
ДИКТОР: Тут опять следовало бы вернуться лет на двадцать назад в период стагнации или застоя, как мы его называем, — говорит Васфи Абдурраимов. – В тот период власти сделали ставку на репрессии. Лучшие представители народа – люди, которые стояли у руководства Крымской АССР, у руководства партизанским движением, подвергались репрессиям. Их сажали за решетку группами и в одиночку. То есть, ставка была сделана на разгром национального движения силой. Потом наступила вторая оттепель – «горбачевская весна», когда все поняли, что период репрессий канул в Лету. Чтобы помешать возвращению крымских татар на родину, была сделана ставка на создание независимых организаций, ассоциаций, профсоюзов, выполнявших волю могущественных сил. Такими методами преследовалась также цель посадить на шею народа всевозможных паразитов, спекулируя на его инстинкте самосохранения. О них никто бы не знал ни в Союзе, ни за рубежом, если бы им не дали трибуну, возможность широко пропагандировать свои взгляды. Между тем подлинные представители национального движения действовали в сложных условиях, за счет сил и средств самого народа, а не подачек из-за рубежа. И этот путь оказался наиболее жизнеспособным. Он позволил вывести проблему крымских татар на нынешний уровень за два-три года.
ДИКТОР: Как видим, недоверие крымских татар к властям еще велико. Это недоверие побудило подавляющее большинство народа бойкотировать референдум по вопросу воссоздания Крымской автономии, который был проведен в конце января этого года. О мотивах бойкота говорит Шакир Селимов, ответственный секретарь областной газеты «Достлук», издающейся в центре области – Симферополе – на крымско-татарском языке.
(пленка)
ДИКТОР: Инициаторы референдума утверждают, — говорит Шакир Селимов, — что Крым никогда не был национальной автономией. В области, дескать, существовала территориальная автономия. Но давайте возьмем статус Крыма в 1921 году, конституцию того времени. В ней четко и ясно прописано, что государственными языками Крыма являются татарский и русский. Значит, крымская автономия была создана по национальному признаку. Почему не вернуться к этому, а изобретать какую-то новую форму автономии. Вот в связи с этим наш народ и я лично выступили против проведения референдума.
ДИКТОР: Итоги референдума ныне известны. Подавляющее большинство крымчан высказались за воссоздание Крымской АССР в составе Украины и как участника Союзного договора. Но практические шаги к автономии, на мой взгляд, вряд ли окажутся безболезненными. Тем более, что радикальная часть крымских татар бойкотировала референдум в союзе с самодеятельной организацией – Крымский народный фронт и группами украинцев, среди которых пользуется влиянием украинское националистическое движение РУХ. За это крымских татар-радикалов упрекали в экстремизме. Но у них свое мнение на этот счет. Вот как его выразил один из активистов Организации крымско-татарского национального движения (ОКНД).
(пленка)
ДИКТОР: Я, Сенавер Кадыров, член ОКНД. Советские средства массовой информации исказили понятие экстремизм. Еще в начале 80-х годов в отношении активистов крымско-татарского национального движения, в частности, Мустафы Джемилева (лидере ОКНД) использовали этот ярлык. Мы имеем общепринятое представление об экстремизме. ОКНД не давало ни одного повода для обвинения в экстремизме. Мы сходимся с РУХом в убеждении, что референдум нужно было бойкотировать. Своих взглядов не скрываем.
ДИКТОР: Возможен ли компромисс и взаимопонимание между Советской властью и крымско-татарским национальным движением на пути воссоздания автономии? Мне показалось, что возможен. Из бесед с представителями советских и партийных органов в Крыму я вынес впечатление, что они готовы рассматривать требования крымских татар, в том числе языковую проблему, в благожелательном духе. С другой стороны, не все национальное движение стоит на позициях противостояния с властями. Лидер умеренного крыла национального движения Юрий Османов выступает за сотрудничество с Советской властью, хотя порой ему приходится выслушивать немало обвинений и оскорблений за это. Вот что он говорит об участии своих сторонников в движении.
(пленка)
ДИКТОР: Я уверен, — говорит Юрий Османов, — что наше движение никогда не будет ни организацией, ни партией. Оно сойдет со сцены, как только будет выполнен наказ народа. Мы не имеем никаких собственных целей и интересов, лежащих вне задачи возвращения нашего народа на родину. Ныне процесс возвращения идет. Мы давно мечтали об этом и знали, что наступит этап восстановления исторической справедливости. И мы сразу же пытались разрушить барьер между Советской властью и нашим народом. Существуют разные мнения: хороша или плоха эта власть. Но не надо забывать, что эта власть государственная. Пора переходить к нормальному существованию, преодолевать тюремную психологию, возникшую от того, что наш народ долгое время фактически жил как в тюрьме. Переход к нормальному образу мышления и жизни — болезненный процесс. Но при всем непонимании, при всем сопротивлении, которые по сей день встречаются со стороны партийных и государственных структур, нет иного пути, кроме как выйти на тесный контакт с Советской властью, сломать барьеры, использовать государственный механизм в интересах нашего народа. Собственно, наказ народа и предполагает организованное на государственном уровне возвращение на родину.
14.03.91 г.
СОЮЗНЫЙ РЕФЕРЕНДУМ И ПРОБЛЕМЫ КРЫМСКИХ ТАТАР
ДИКТОР: 17 марта в общенациональном референдуме по вопросу о судьбе СССР не примет участие население Крыма. Оно уже сделало свой выбор в конце января текущего года, когда подавляющее большинство жителей полуострова высказались за воссоздание здесь автономии в составе Украины и как субъекта союзной федерации. Стало быть, крымчане высказались и в пользу Союзного договора.
Но ситуация в Крыму не столь проста. Подавляющее большинство крымских татар бойкотировало референдум. Годы неопределенности и попытки в свое время государственной комиссии во главе с бывшим министром иностранных дел Андреем Громыко затянуть решение крымско-татарского вопроса не могли не наложить отпечаток на взаимоотношения крымских татар с властями. Но означает ли бойкот крымского референдума и автоматическое отрицание крымскими татарами Союзного договора? Вот что сказал в ответ на этот вопрос нашему корреспонденту Олегу Салгирову один из лидеров крымско-татарского национального движения Юрий Османов.
(пленка)
ДИКТОР: Если бы вот Андрей Громыко не был таким искусным дипломатом, — иронизирует Юрий Османов, — и не затянул бы решение вопроса на два года, наши проблемы были бы, наверное, урегулированы на шестьдесят процентов. Мы бы уже переселились. Потому что тогда еще сохранялась прочная союзная структура. На ее костяке силы перестройки могли бы осуществить возвращение нашего народа в Крым быстро и эффективно. Таково мое мнение, сколь бы кощунственным оно и не выглядит в данный момент.
ДИКТОР: Но разве процесс обновления Союза препятствует осуществлению национальных чаяний крымских татар?
(пленка)
ДИКТОР: Сегодня обстановка анархии и разлада, дробления хозяйственного механизма ведет к тому, что Союз поддержать нас не может, — говорит Юрий Османов. – Старый союзный договор уже не действует. Новый еще не принят. В этой обстановке республиканские власти поддаются соблазну отгородиться от проблем крымских татар ссылками на то, что преступление, дескать, совершено старым союзным руководством. Вместе с тем я никоим образом не считаю, что процесс обновления Союза противоречит национальным чаяниям нашего народа. Мы понимаем, что нынешнее состояние Союза – переходное. В будущем, полагаю, все устроится к лучшему.
ДИКТОР: Что дало вам участие в работе четвертого съезда народных депутатов СССР в Москве?
(пленка)
ДИКТОР: Собственно, меня вызвали на съезд как представителя Комитета по делам депортированных народов при областном Совете Крыма и как представителя национального движения, — говорит Юрий Османов. – Если бы я не был представителем национального движения, если бы товарищи не оказали бы мне доверия, я бы не вошел в этот комитет и вряд ли принял участие в работе союзного съезда. Нам удалось сделать за восемь-десять дней работы съезда то, что крымско-татарский вопрос стремительно вышел на самое острие советской внутренней политики. В той или иной степени он был увязан с вопросами о Союзном договоре, об экономическом соглашении, о выборе вице-президента и т.д. Через всю последнюю треть работы съезда как бы красной нитью проходило обсуждение крымско-татарского вопроса. На съезде нам удалось осуществить прорыв в политико-правовую сферу обеспечения интересов нашего народа. Это позволяет поднять статус Комитета депортированных народов и создать надежные правовые гарантии процессу возвращения крымских татар на родину. Работа на четвертом съезде народных депутатов СССР прибавила нам друзей и сторонников. Мы многим объяснили сущность крымско-татарского вопроса, все его значение для Союза.
22.03.91 г.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИМЕНИ ИСМАИЛА ГАСПРИНСКОГО
ДИКТОР: В ряде советских республик широко отмечается 145-летие со дня рождения Исмаила Гаспринского – выдающегося крымско-татарского гуманиста и просветителя, имя которого в СССР несколько десятилетий власти старались не упоминать. В связи с этой датой в Киеве была созвана международная научная конференция, посвященная жизни и деятельности Гаспринского. Вместе с советскими учеными, представителями крымско-татарского национального движения в ней приняли участие специалисты из Польши, США, Турции.
Судьба культурно-исторического наследия Исмаила Гаспринского неотделима от трагической судьбы крымско-татарского народа, изгнанного с родной земли и лишенного возможности в течение более сорока лет развивать свои национальные и культурные традиции. До последнего времени процесс возвращения имени Исмаила Гаспринского проходил нелегко.
Вот что рассказал об этом нашему корреспонденту Олегу Салгирову один из лидеров крымско-татарского национального движения Юрий Османов.
(пленка)
ДИТОР: Мне очень интересно было наблюдать момент, когда к 140-летию Исмаила Гаспринского, выдающегося просветителя Востока, решили, наконец, опубликовать две его работы, говорит Юрий Османов. Речь идет о «Русско-восточном соглашении» и «Русском мусульманстве». Я Гаспринским занимался. Первые мои очерки о нем появились в 1965 году. Они произвели впечатление разорвавшейся бомбы, причем, не простой, а атомной. Как же, о Гаспринском посмели что-то сказать! Занимаясь исследованием наследия Гаспринского в течение двадцати пяти лет, я взял на себя дерзость написать предисловие к изданию двух вышеупомянутых работ. Но мое предисловие отклонили. Решили дать предисловие Люциана Климовича, поскольку я, дескать, не профессионал-историк. Люциан Климович умер недавно. Но это был один из искуснейших фальсификаторов Гаспринского. Он ведь, действительно, знал творчество просветителя. Решили использовать в качестве предисловия последнюю статью Климовича, где есть мотивы покаяния и заглаживания своей вины. Но статься все равно слабая и спорная. Я расцениваю ее как глумление над нашей культурой. Мое предисловие написано в ином духе. В нем показана масштабность творчества Гаспринского, круг его интересов, направления политической деятельности.
ДИКТОР: Как известно, попытки исказить культурно-историческое наследие Исмаила Гаспринского были лишь частью культурной дискриминации крымских татар. Каковы последствия этой дискриминации? Отвечая на этот вопрос, Юрий Османов приводит такой пример.
(пленка)
ДИКТОР: Я вижу большую опасность в том, что сегодня в условиях перестройки при всем благотворном влиянии этого процесса в нашем народе получают трибуну и выходят на поверхность люди, абсолютно некомпетентные и невежественные, говорит Юрий Османов. То есть, деятели, которые сделали в свое время все для узаконения высылки народа. Во многом это результат многолетнего подавления национальной самобытности. В каком состоянии находится крымско-татарская культура? Прежде всего, процентов на девяносто наш язык ушел из сферы общения. Он остался на бытовом уровне, да и то в самом ограниченном масштабе. Я не знаю произведения за последние полвека на крымско-татарском языке, которое могло бы войти в сокровищницу мировой цивилизации. Этот период времени не дал ни одного ученого, философа. О чем философствовать, когда народ задавлен, когда в нем не воспроизводятся его духовные функции? Когда мы смотрим на свадьбы, на отправления религиозных обрядов, мы видим здесь их выхолащивание до каких-то мертвых схем. Из этих обрядов ушло живое, одухотворяющее начало. Само состояние ссыльного народа, его раздробление и расчленение являются страшнейшей дискриминацией. Это является утонченным, «цивилизованным» геноцидом. Но все живое стремится к самосохранению. Это – закон жизни. Это самое главное, что обуславливает стремление крымских татар по истечении полувека вернуться на свою историческую родину – Крым.
ДИКТОР: В условиях перестройки открылись возможности культурного возрождения крымско-татарского народа. Как использует эти возможности крымско-татарское движение? По этому поводу Юрий Османов сообщил следующее.
(пленка)
ДИКТОР: Мы добились предоставления пятидесяти мест для крымских татар в ведущих ВУЗах страны, говорит Юрий Османов. Обещана помощь Украины. В Симферопольском государственном университете создано и действует отделение по изучению крымско-татарского языка и литературы. Нам нужно, прежде всего, подготовить свои административные и культурные кадры. Надо вывести их на высокий профессиональный уровень. Перестройка, несмотря на трудности, пробудила народ. Через несколько лет, думаю, появятся первые писатели на крымско-татарском языке высокого уровня, а также поэты, музыканты, художники и т.д. Признаки этого уже наблюдаются.
Важный вопрос – сохранение культурно-исторических памятников. Знаю, что верующим передана в Евпатории мечеть «Хан-Джами». Что касается Бахчисарайского дворца, то на его содержание требуются большие деньги. Мы намерены обратиться за помощью к министрам культуры Украины и Союза. За такой помощью не стыдно обратиться и к нашим соотечественникам и друзьям за рубежом. Необходимо позаботиться о сохранении и возвращении ценных реликвий и исторических документов. Ведь содержимое такой важной сокровищницы культуры как дом-музей Исмаила Гаспринского разграблено и, наверное, хранится где-нибудь в запасниках Москвы. Разграблен и архив газеты «Тарджюман», издававшейся в Бахчисарае. Наконец, надо вернуть в Крым библиотеку, которую увез в ХУIII веке екатерининский вельможа Потемкин.
3
Преодолевать тюремную психологию… Эти слова Юрия Османова врезались в память. Что означает тюремная психология? Наверное, то самое национальное самосознание, застывшее на периоде депортации.
Мать рассказывала, что крымских татар целыми семьями сажали в кузова студебеккеров и увозили в неизвестном направлении. Седобородых стариков, женщин и детей. На их лицах она видела страх и печаль. Их было жалко. Мать устыдилась собственных угроз, которые она высказала татарке Эмине по возвращении в Симферополь в 1942 году. Тогда она кричала ей: — Вас всех выселят за измену! – Эмине как-то пугливо отступила, убежала шептаться с родственниками. Но ведь не мстила, не выдала. Тогда мать впервые усомнилась в абсолютной правдивости мнений пограничников, которые она слышала в Краснодаре, о том, что во всех бедах крымских партизан повинны татары.
Олег же на основе материнских рассказов пришел к выводу, что идея об «измене» крымских татар не была изобретением Берии и Сталина. Ее внушили им извне. Кто? Скажем, информаторы. А информация поступала, видимо, от руководителей крымских партизан, боровшихся с оккупантами в невыносимых условиях. Другое дело – оценка информации. В ней должны были учтены не только подлинные факты измены, но и факты самоотверженной борьбы с врагом представителей партийного, комсомольского и советского актива крымских татар. В годы войны одно время возобладала именно такая оценка, когда Крымский обком в эвакуации выпустил прокламацию с осуждением повального обвинения крымских татар в измене. Конечно, актив был невелик по сравнению с массой крымско-татарского населения, подверженного родовым, клановым и религиозным предрассудкам. Может, эта масса и не верила заверениям нацистской пропаганды в дальнем родстве Гитлера с пророком Мухаммедом, но она, видимо, разделяла веру в освободительную миссию Германии на Востоке, характерную для многих мусульманских стран. Во всяком случае, это внушал ей Крымский мусульманский комитет, сотрудничавший с оккупационными властями.
Советский актив титульной нации, боровшийся с оккупантами в рядах партизан, был, естественно, более многочисленным, чем крымско-татарский, но все-таки так же невелик по сравнению с основной массой населения. А сколько было старост и полицаев русского и украинского происхождения. А РОА, бендеровцы. Наконец, измена. Разве она одна мешала партизанскому движению добиться решающего успеха и изгнать оккупантов с полуострова? Вряд ли это было бы возможно, даже если бы Манштейн предоставил татарам возможность жить в тепличных условиях и помогать партизанам. Партизанская борьба а Крыму велась в беспрецедентных условиях, не сравнимых ни с каким иным регионом оккупированной территории СССР. Не удивительно, что с падением Керчи и Севастополя партизанское движение практически выдохлось.
Стало быть, в решении о высылке крымских татар измена была поводом, а главное составляли иные мотивы. Какие? Особая неприязнь к крымским татарам? Вряд ли. Выселению подверглись другие, совсем малочисленные народности Крыма, а также ряд народов Кавказа и калмыки. Возможно, именно восприятие Крымской автономии, как крымско-татарской, присущее как активу, так и основной массе крымских татар, внушило советским вождям сначала подозрение, а потом и решимость заселить полуостров более лояльным населением. Правда, были исключения. Предлагалось остаться Ахмет-Хану и другим крымским татарам, отличившимся на службе Отечеству. Но кто бы из них принял такое предложение, когда их родственники подлежали выселению.
Страх, обида, ожесточение – вот составляющие тюремной психологии. Лидеры крымских татар Джемилев и Османов усматривают в депортации сходство политики царской России и Советской власти. Однако в этом есть и кое-какое отличие. До революции исход крымско-татарского населения совершался стихийно, в 1944 году – насильственно. В первом случае, значит, выселялись добровольно, хотя и в силу обстоятельств. Во втором – хотели остаться, но не дали. Но если хотели остаться, значит, не все так плохо, несмотря на репрессии, коллективизацию и закрытие мечетей. Значит, Советская власть заронила что-то в души людей, отвечающее их идеалам. Пожалуй, послереволюционный энтузиазм и надежды, хорошо выразил «Октябрьский гимн» к открытию Первого Всекрымского Учредительного съезда Советов на музыку А.А. Спендиарова и слова Н. Рыковского.
Грянь над Таврией свободной
Гимн во славу Октября…
И да будет всенародной
Жизни новая Заря.
Крым республикою вольной
В федерацию вошел,
И земле широкодольной
Знамя Красное нашел.
Строки этих куплетов выглядят Одой вольности. Ведь царская Россия ассоциировалась в революционном сознании с «тюрьмой народов». Далее на передний план выступает восточная специфика края. Она позволяет понять причины первоначального поощрения революционным центром стремления крымских татар к национальной и государственной самобытности.
И раскинувшись у моря,
На Восток бросая зов:
— Братья! Будет мыкать горе,
Восставайте из оков…
Маяком горю я алым
Над безбрежностью морской
И помочь хочу усталым
Краснозвездною рукой.
Можно было бы выразиться и конкретнее: Крым, где разворачивались процессы татаризации административного аппарата и образования на крымско-татарском языке, светил маяком заморской Турции, где кемалисты вели борьбу против иностранной интервенции, за свободу и независимость. Маяк светил, однако, недолго. Кемалисты с помощью Советской России одержали победу, окрепли политически и экономически. Если убийство Субхи и товарищей казалось вначале изолированным терактом группы реакционеров, то с провозглашением Турецкой республики в 1923 году компартия в этой стране попала под запрет. Тем самым, Ататюрк выразил однозначное отношение к коммунистической агитации и единению с Советами на антиимпериалистической основе. В Москве возникли опасения, как бы кемалистская Турция не стала маяком для крымских татар, контакты их лидеров с турками стали вызывать подозрения и послужили компроматом в ходе репрессий против крымских троцкистов. И все же дело не доходило до депортации. Ее главной причиной стала война, война, сама по себе, во всем комплексе причин и следствий, война, послужившая катализатором политического радикализма.
Война обрекла крымских татар на изгнание, породившее их тюремную психологию. Но что значит освободиться от нее? Открыть шлюзы подавленной агрессивности или начать заново строить доброжелательные отношения с Советской властью? Первую составляющую этого выбора Олегу, показалось, выбрал лидер ОКНД Мустафа Джемилев. Судя по некоторым его заявлениям, он даже не видит ничего предосудительного в крымско-татарском коллаборационизме. Дескать, как Россия относилась к нам, так и мы относились к России. Но Россия относились к крымским татарам по разному, как и они — к России, особенно, в годы первой и второй немецкой оккупации Крыма. Репрессии же, коллективизация и голод были на известном этапе общим уделом всех народов Советской России. Но теперь, когда Советская власть, совершив работу над ошибками, стремится нормализовать отношения с крымскими татарами, не самое ли подходящее время для них сделать то же самое?
Похоже, в позиции Джемилева, в отличие от Османова, большую роль играет не столько чувство родины, сколько политический расчет. Он дает о себе знать и в оценке численности репатриантов. По официальным данным, в Союзе проживает 271 тысяча крымских татар, эта цифра превосходит их численность на полуострове в довоенное время. Сторонники ОНКД противопоставляют этой цифре до миллиона и больше соотечественников. Откуда резервы? Неужто, за годы изгнания крымско-татарское население возросло до такой степени?
Почему бы нет. Жизнь крымских татар на территории Узбекистана не имеет ничего общего с геноцидом. Сколько после войны родилось среди них инженеров, ученых, деятелей искусства, писателей. Олег читал на русском языке неплохой роман Эмиля Амитова «Последний шанс». Читал на крымско-татарском языке «Народные мстители» и «Схватку» Айдера Османа, «Песню, оборванную пулей» Джевдета Аметова, выучив язык из любви к прошлому, настоящему и будущему Крыма. Авторы этих книг довольно убедительно оспаривают обвинения крымских татар в «измене» Родине и Советской власти, ностальгируют по Крыму, но пишут отнюдь не из-под палки. Вряд ли прав Юрий Османов, утверждая, что в последние полвека на крымско-татарском языке не создано ничего заметного для современной цивилизации. Послевоенные достижения крымских татар в области духовного творчества ничуть не хуже довоенных. Это, конечно, не означает, что жизнь без родины – сахар, но и восприятие родины вне многонационального СССР, Украины и России тоже работает на выработку ущербного сознания. Ну а деятели, равные Исмаилу Гаспринскому, не рождаются на почве диссидентства.
Говорят, что в Турции насчитывается до 5 миллионов крымских татар, переселившихся туда еще до революции. Ну, и что же? Значит ли это, что в Крым следует переселять их всех, и тогда националисты смогут претендовать на государственный статус в качестве титульной нации. Но срывать людей с обжитых мест, не есть ли это политика депортации наоборот?
Возмущали Олега еще соотечественники-доброхоты, эти данайцы, дары приносящие. Активисты диссидентского движения «Мемориал», академик Сахаров, генерал Григоренко, историки, типа Возгрина. Они якшались, в основном, с представителями радикального течения крымских татар, хотя не все из них желали крушения СССР. Возгрин лил воду на мельницу фантастической теории о происхождении крымских татар, как некоем этническом сплаве народов, населявших полуостров несколько столетий, и заслужил особое расположение руководства ОКНД. Сахаров и Григоренко, вообще, мало понимали существо проблемы.
Сахаров… это, действительно, помесь политического инфантилизма с технократической фанаберией. Вот он старческой шаркающей походкой поднимается на трибуну съезда народных депутатов и зачитывает какой-то длинный скучный документ, выработанный в недрах диссидентского движения. Горбачев несколько раз напоминает ему о регламенте, но старик отбивается. Он одержим сознанием, что на свете нет ничего более важного и привлекательного, чем этот документ. Наконец, до него доходит, что он занимает трибуну слишком долго. Тогда экс-академик воздевает вверх руки и кричит: — Слушай меня человечество! – Это уже аномалия, хотя диссиденты считают поведение академика очень трогательным. Однако это, скорее, сдвиг по фазе ученого, оказавшегося не у дел. Вероятно, он был, по-настоящему сильной и авторитетной личностью, когда спасал СССР от агрессивной Америки, помогая ковать ядерное оружие. Теперь же его поведение смахивало на маразм… Он осуждал оказание СССР помощи Афганистану и величал фанатиков-террористов «партизанами». Олег в пику этой позиции, поддержанной стихами Евтушенко, даже сочинил свои вирши.
ВОИНУ-АФГАНЦУ
Поэт-космополит и бывший муж ученый,
А после бузотер на съездовской трибуне,
Измазали твой подвиг дегтем черным,
Тот, что свершил ты на земле афганской накануне.
Тебя, приемника бойцов интербригад,
Защитника униженных и оскорбленных,
Мошенники жестокостью корят
В своей игре колодой карт крапленых.
Тебе, изведавшему козни всех врагов,
В чалмах они иль в европейских фраках,
Тебе ль не знать, сегодня мир каков,
Прекраснодушию внимать, забыв о драках.
Теперь, когда настало время смут,
Все рушится и норовит упасть,
Кому, как не тебе, устойчивость вернуть,
Власть государственную в руки взять.
А Григоренко? Он тоже неадекватен. Ругал Хрущева за антисталинский доклад. Думал ли он тогда о крымских татарах? Когда же Хрущева сбросили, он ополчился на его приемников, связался с диссидентами. Говорят, его помещали в психушку. Говорят также, что помещение в психушку было способом расправы с так называемыми «инакомыслящими». Мало ли что говорят! Например, маньяка, бросившего взрывной пакет в мавзолей Ленина, зачисляют в борцы за свободу от советского тоталитаризма. Григоренко вот поставили памятник перед кинотеатром «Симферополь».
Нет, в случаях Григоренко и Сахарова явно прослеживается инерция диссидентского мышления. Вряд ли их озабоченность трагической судьбой крымских татар была осознанной.
Олегу ближе была позиция Османова, особенно, его слова: — «Но при всем непонимании, при всем сопротивлении, которые по сей день встречаются со стороны партийных и государственных структур, нет иного пути, кроме как выйти на тесный контакт с Советской властью, сломать барьеры, использовать государственный механизм в интересах нашего народа. Собственно, наказ народа и предполагает организованное на государственном уровне возвращение на родину».
Сейчас Крым – на распутье. Оправдаются ожидания Османова, полуостров заживет новой жизнью в условиях мира и национального согласия. Беспокойство Олега за судьбу малой родины, за свою судьбу, сменится исцеляющим спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне. Если же события пойдут в направлении, сопутствующем ОНКД, Крым станет частью территории иностранного государства. Светлов его друзья и родственники на полуострове станут иностранцами по отношению друг к другу. Его привязанность к краю, где он родился и вырос, обратится в любовь без перспективы.
* Мальцев С.В., член Союза журналистов СССР.