19 ноября 1942 года началось наше контрнаступление под Сталинградом – поворотный день всей Второй мировой войне. Сталинград имел важное стратегическое значение, прежде всего потому, что контролировал путь к нефтяным промыслам Азербайджана – практически единственному тогда источнику жидкого топлива в СССР. Кроме того, само название города воспринималось людьми той эпохи символически. Для многих, в том числе и для Гитлера, это имело огромное значение. Сталинград стал крайней точкой продвижения немцев и их союзников на восток. Наступление началось в 7 часов 30 минут утра, когда советская артиллерия открыла по врагу массированный огонь; затем пришли в движение войска. Несмотря на участие в операции огромных людских масс и техники, наступление оказалось неожиданным для врага. Позднее генерал Йодль, начальник штаба оперативного руководства гитлеровской ставки, признавал, что «наиболее крупный неуспех германской военной разведки имел место в ноябре 1942 года, когда мы полностью просмотрели сосредоточение крупных сил русских на фланге нашей 6-й армии (на Дону)».

Оказавшийся в этот момент на Восточном фронте немецкий писатель и философ (тогда он по званию был полковник) Эрнст Юнгер 26 ноября 1942 года записал в дневнике:

«…Вечером старший лейтенант Шухарт на большой карте объяснил мне ситуацию, созданную в эти дни прорывом русских на соседнем фронте. Удар мгновенно уничтожил занятые румынами участки и привел к окружению 6-й армии. Снабжение в таком котле, пока к нему не будет пробит коридор, должно осуществляться с воздуха.

Жизнь на этих окруженных уничтожением пространствах ставит труднейшие задачи; по своей опасности она напоминает жизнь в осажденных античных городах, где о милости не могло быть и речи. Так же и в моральном отношении; все время видишь, как смерть день за днем, неделями и месяцами приближается к тебе. И тут за многое приходится платить, ибо политическая система, принятая на себя государствами, выступает своей обратной стороной».

Эрнст Юнгер. Излучения (февраль 1941 – апрель 1945). Перевод с немецкого Н.О. Гучинской, В.Г. Ноткиной. С-Пб. 2002, с. 225-226. — Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника]. Излучения. Ворошиловск, 26 ноября 1942

Дневники Ариадны Тырковой за 1910-1911 годы: общий образ этого времени сохраняется. Например, читают лекцию, а у дверей аудитории полицейские-жандармы стоят. Общий дух тот же, что и в сложившемся о времени образе. Но детали и ход мыслей порой шокирует. Взять того же Павла Милюкова. Гордец – до умопомешательства. Ему явно не хватает бритвы Оккама. Множит ложные сущности: «Милюков опоздал, не слышал речи. Я наспех рассказала ему содержание. Он презрительно пожал плечами: — Неужели вы думаете, что Столыпин умен? Он дурак, но около него есть умный человек, кот[орый] его инспирирует».

Сегодня – с высоты исторического знания и о трудах Столыпина и о предательских глупостях Милюкова – подобное рассуждение Милюкова вызывает большие сомнения в его самого уме… Что он и сам отчасти признавал в 1917 году в письме к И.В. Ревенко: «…признаюсь, с тяжелым сердцем. Того, что случилось, мы не хотели. Вы знаете, что цель наша ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев. Полной разрухи мы не хотели, хотя и знали, что на войне переворот во всяком случае отразится неблагоприятно…»