Продолжаем тему прошлого поста – о неких летательных аппаратах, которые генерал-губернатор Москвы Ростопчин намеревался применить против войска Наполеона. В предыдущей цитате речь шла о «летучей машине», которая-де будет пущена на французскую армию и при разрыве уничтожит ее. В других воспоминаниях (Боссе) речь идет уже о воздушном шаре, но о каком-то очень уж большом, не только для 1812 года, но даже для нашего времени – на пятьдесят человек, а ещё на немалый груз, который при них должен находиться. Вот прочитайте фрагмент воспоминаний, а ниже я еще попробую его прокомментировать:
«Наполеон сошел с коня у Московской заставы и остановился там, где русские устроили несколько укреплений. Он ждал, пока авангард не очистит город от последних неприятелей, а может быть, и ожидал он каких-нибудь местных властей, которые пришли бы к нему и преподнесли ключи столицы. Но губернатор Ростопчин сумел навести там порядок. Город был совершенно пуст, не считая двух-трех тысяч колодников. Все, что можно было собрать, — это каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят человек разных наций, которые издавна жили в Москве и которые, далекие от мысли о каких бы то ни было подношениях, сами приходили просить помощи и защиты, потому что они подвергались насилиям и грабежам со стороны уходивших русских.
Наконец Наполеон решился войти в ту часть города, которая называется Дорогомилово, и устроил свою главную квартиру в прекрасном деревянном доме. Армия тоже расположилась в этом предместье города, которое почти отделено от лучшей части Москвой-рекою. Не успели мы прийти, как граф Филипп де Сегюр и я получили приказание тщательно осмотреть Кремль с отрядом жандармов. По рассказам русских пленных и иностранцев, живших в Москве, мы знали, что с некоторых пор были приготовлены горючие вещества и воспламеняющиеся снаряды одним химиком, про которого говорили, что он немец, и который, как позднее мы узнали, был настоящим англичанином. Этот субъект, которому помогали многочисленные рабочие, долгое время скрывался в усадьбе Вороново, недалеко от Москвы, под покровительством губернатора Ростопчина. Чтобы больше успокоить жителей, официально было объяснено, что там сооружается большой воздушный шар, который должен был поднять пятьдесят человек, снабженных горючими веществами, для того, чтобы бросить их на палатку Наполеона: простодушные москвичи поверили этому. Но вполне вероятно и даже достоверно, что в этом притоне заготовлялось громадное количество пакли, напитанной дегтем, серой и смолой, для распространения задуманного пожара такой силы, чтобы невозможно было его потушить. Действительно, все это можно было найти в оставленных домах. И даже трубы печей губернаторского дома, который не был сожжен и в котором жил генерал Делаборд, были полны маленькими адскими машинами*, взрывом которых стены должны были обрушиться и задавить наших солдат. Я знаю об этом от нашего доктора Жоанна, который состоял при корпусе генерала Делаборда и жил во дворце Ростопчина все время нашего пребывания в Москве. К счастью, догадались осмотреть трубы и печи**.»
Примечания:
* Предусмотрительность в деле разрушения была доведена до такой степени совершенства, что только после того, как разрубили поленья, которые казались предназначенными для топки печей, узнали, что они начинены порохом. (Прим. авт.)
** Они очень большие, и большинство их, оказывается, служили для ночлега многочисленных рабов русских вельмож. (Прим. авт.)
Фрагмент воспоминаний «Вступление в Москву и начало пожаров» опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство «Задруга». М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.
Мой комментарий к фрагменту
Вы обратили внимание, что «оружие возмездия» против наполеоновского войска готовил некий «немец» (ну, тут не стоит удивляться, на Руси издревле всех европейских иностранцев не славянского происхождения называли «немцами» — немыми, то есть не говорящими и не понимающими славянской речи, словно глухонемые)? А на самом деле это был англичанин! Интересная деталь, если участь, что более десятилетия в Европе уже шла война между двумя конкурирующими центрами власти – Парижем и Лондоном. То Париж принудит Александра I присоединиться к «континентальной блокаде», направленной против Лондона, то Лондон заставит Россию встать на английскую сторону. И вот в 1812 году, когда Россия находилась в английском лагере, некие англичане готовят в русских тылах оружие для поражения наполеоновских войск. И тут важно, что француз эту деталь отмечает в своих воспоминаниях. Ведь он точно знает, против кого в конечном счете ведется эта война. Хоть Наполеон подошел к стенам Кремля, он и тут воюет против Англии. Ведь это Россия снабжает Англию пенькой, смолой и строевым лесом через Северное море – всем, что необходимо для создания самого мощного в мире военного флота.
Вообще англичане всегда были большими специалистами по поджогам и взрывам. По распространению всякой заразы – как бактериальной или вирусной, так и идейной заразы. А с пожарами вроде московского 12-го года мы еще столкнемся в XIX веке, когда о пожарах люди (декабристы в ссылке) узнавали заранее. Причем, пожары эти распространялись подобно эпидемии – фронтом. Но этому будет посвящен отдельный пост.
Иллюстрация: В.В. Верещагин. Перед Москвой в ожидании депутации бояр. Холст, масло. 1891-1892.