В последние месяцы мне доводилось читать немало дневников и воспоминаний из различных эпох. Будь то записи, сделанные Эрнстом Юнгером в ходе командировки в 1942 году (аккурат в дни нашего контрнаступления и прорыва немецкой обороны) на Восточный фронт или его же ежедневные описания начала американской оккупации в 1945 году, будь то «Жизнь, на которую я отважился» Эрнста Никиша, дневник Ариадны Тырковой, записки военнопленных наполеоновской армии, дневник белогвардейского солдата… — всюду дело иметь приходилось независимыми ото всего мира мыслями человека, которому выпало пережить крушение государства, войну, тектонические сдвиги в сознании и во всей повседневной жизни. Самостоятельное мышление авторов дневников составляет главное, что притягивает к ним нашего современного читателя. А возможно ли ныне вести такие же дневники?..
Вот сегодня утром на мою голову из СМИ обрушилось сообщение о смерти на юго-востоке Украины телеоператора первого канала. Смерть человека мирной профессии, смерть без вины – что может возмущать и будоражить разум больше чем такая смерть?!
Можно ли вести свой дневник, избегая там упоминания о том, что поразило воображение и возмутило совесть? С утра – поразило и возмутило. И с утра до вечера каждого из нас сопровождают сообщения о таких же смертях и ранениях. Однако если я стану записывать в свой дневник свои переживания с этими сообщениями связанными, то в итоге окажется, что и у всех моих современников дневники окажутся… стереотипическими. Одной формой отштампованными.
В этом месте внимательный читатель моего дневника может заподозрить меня в стремлении отгородиться от тех чувств и мыслей, которыми живет весь наш народ. «Да что там такого особенного, в прочитанных чужих дневниках?!» — с возмущением спросит меня внимательный читатель, — «Гляньте в тот же дневник Модеста Корфа за 1843 год. Вот тут он описывает свою обиду на начальство за то, что наградили по итогам года не его, а другого, несомненно, менее заслуженного чиновника канцелярии. А далее он описывает обиду уже своего начальника – за то, что не находит в полученном письме обращения «светлейший», на обретение которого он так надеялся – мелочность и мелкая завистливость в них, ничего более».
Да, всё так. Действительно, Модест Андреевич обижен на начальство, о чём и пишет. Однако это его обида, а не навеянное телевизионным и радиовещанием. Это его самостоятельные чувства и мысли. Я же наблюдаю в последние десятилетия (ну, пять десятилетий уже, пожалуй, наблюдаю осознанно) жуткую несамостоятельность мышления русских людей. Всё-то нам преподносят готовенькое – и в чувствах, ив мыслях. Уже давно отучены от того, чтобы напрягать извилины – самостоятельно – без соответствующего указания сверху…
Путин Крым взял? – молодец! Проявил решительность, применил наступательную политическую тактику! Путин Донецк и Луганск проигнорировал? – еще больший молодец! Не позволил втянуть страну в мировую войну!
Чего не произойдёт – все отлично!!! Всё правильно!!!
Посадили кого вовсе напрасно или несправедливо на гигантский срок за мелочевку – правильно, у нас просто так не содют. Значит, было за что.
Вора Пердюкова выпустили – правильно, там, наверху, виднее.
Абсолютное отсутствие самостоятельности мышления.
Пора заново учиться думать по-русски – думать самостоятельно. Надо учиться и чувствовать независимо – чувствовать по-русски.
Ведь массовые коммуникации истины в себе не принесут, а самостоятельности с каждым информсообщением только убавляют. Сознание ныне нуждается в защите от массовых коммуникаций. А то оно и вовсе раствориться в чьей-то чужой воле. Защитите свои мозги!
И в дневниках (не публичных, а в своих интимных) пишите о том, что вас лично окружает, о близких, о своих подлинных чувствах. Так только и сбережете русские мысли и чувства.