Василий Дворцов: Тридцать лет назад в России появился рынок – литературный рынок, и он отодвинул сам литературный процесс куда-то в сторону, за интересы нации. Ведь в принципе литературный процесс – это процесс национального самосознания. Язык формирует народ. Даже не кровь и не земля, — это всё вторично по отношению к языку. И пока существует живой язык, до тех пор народ существует. И литература как центровая часть языка, его формирующая, развивающая, двигающая, делается не просто народом, а конкретными личностями, творческими личностями. Литература формирует общество. И существуют такие периоды, когда литература не звучит. И пушкинская фраза: «народ безмолвствует» — это один из самых страшных признаков безвременья.
Писатели пока еще рождаются. И пока еще существует этот процесс национального самосознания и существует литература. Но ведь важно и то, насколько она востребована политическими властями, политическими хозяевами нашего времени. Это показатель благополучия или неблагополучия общества.
Тридцать лет назад окончилась советская эпоха. Мы постоянно переосмысляем: Ленин ли был хороший, а Сталин был плохой. Или Сталин хороший, а Ленин плохой. Идёт переоценка ценностей. И это совершенно нормально. Ведь мы не может без прошлого двигаться в будущее. А вот в литературе у нас произошел провал. Старшее поколение писателей, которые сначала были у нас на знамени, а затем и на щите. Это так называемые деревенщики. Это была большая плеяда. И было удивительное явление в мире. Русская литература занимала тогда лидирующее положение. С ней не могли сравниться ни англоязычная, ни франкоязычная литература.
Они были властителями дум. Они отразили большой перелом, который даже отношения не имел к концу советской эпохи. Это было следствием второй мировой войны, которая перевернула само устройство общества. И деревня везде стала уходить…
Опора и причина популярности писателей этой плеяды в том, что их читатели-горожане были еще в массе горожанами первого поколения…
