Вот сижу, работаю за компьютером. Бывало, что работал за чужим, казённым, обычно хилым и старым компьютером. Как-то на одной из работ я удивился, узнав, что местный программист со сменой места работы таскает с собой свой собственный компьютер. У фирм, куда он приходил, обычно бывал худший, гораздо худший, чем его. И ему удобнее было таскать свой – с большим монитором, тоже очень качественным, с абсолютно корректной цветопередачей. Увольняется тот программист – грузит в такси системный блок, монитор, клавиатуру – переезжает в другой офис.
Многие ведь дома не работают. Поэтому дома «инструмент» не держат. Некоторые так вообще из библиотеки – каждый раз с разного «аппарата» – выходят в интернет, чтобы проверить почту и обновить что-то на своём сайте (блоге, обычно в социальных сетях).
Но я так не могу. И свой компьютер держу дома, высокопроизводительный, удобный, с установленными (лицензионными, за хорошие деньги купленными) всеми нужными программами – виндусом, офисом, фотошопом, файнридером, каспреским и т. д. И обстановка дома мне нисколько не мешает чувствовать себя на работе. Даже наоборот: производительность труда существенно выше, чем где-нибудь в редакции. Не все мои знакомые могут работать дома. Для них дом – это место сна. И только! Ну, может быть, часть выходных проведут дома. Но только не работать! Они не могут.
Впрочем, я такое отношение моих знакомых в принципе понимаю. Мой отец тоже чувствовал себя дома, так сказать, в «нерабочем состоянии». Он служил в Вооруженных силах, занимался научной работой, связанной со спутниками (занимался космосом). Снимал и обрабатывал телеметрию. Юность его пришлась на сталинские еще годы. И он с младых ногтей привык работать (служить) в ненормированном формате. Сколько нужно было заниматься служебными делами, столько и занимался. Военное начальство к годовщинам Октября и Первомаю или 9 мая могло напрячь подчиненных по полной… загрузить и перегрузить. Поэтому отец, когда проводил время в воскресенье дома, то по всем его действиям ощущалось, что он будто бы из плотного потока в вакуум попадал, с огромной космической скорости вдруг в состояние покоя погружался. Включал громаду-магнитофон (ещё катушечный), прокручивал разные записи, мне в ту пору абсолютно скучные и непонятные. Сейчас, вспоминая те выходные, я думаю, что отцу где-то бессознательно не хватало его работы. Не то, чтобы он её так уж сильно любил, пожалуй, нет. Но он с юных лет был поглощен этой своей работой-службой целиком. И без неё ему было несколько пустовато. С утра в воскресенье он словно ждал, когда выходной закончится, и ему снова нужно будет отправляться на службу. Впрочем, я допускаю, что он мог свою службу любить. Но вся деятельность его была абсолютно засекречена, никому ничего рассказать, поделиться достижениями, похвастаться успехами он не мог. Какие-то его придумки-изобретения тоже были засекречены. Для родных его работы будто бы не существовало. И даже если он службу искренне любил, ему всё равно приходилось любое тёплое к ней отношение в себе подавлять, чтобы нечаянно не выдать какой-то страшной тайны, за которой американская разведка наверняка гонялась. Секретным было не только его занятия, но и то, чем занимается весь институт. Чай не нынешнее было время. Это сегодня цереушники шастают по секретным объектам. А тогда… И вот, может быть, из-за невозможности поделиться с близкими хоть какими-то переживаниями, связанными с работой, ему легче было просто перемочь выходной, перекантоваться воскресенье, чтобы рано утром в понедельник вновь вернуться к главному и единственному занятию, которым был всецело поглощён.
Так было. Было да прошло…
Сегодня подобное отношение к работе мне представляется атавизмом советского времени. Когда у каждого начальника в глазах улавливается корысть – если даже не в рублёво-долларовом или карьерном выражении, то в каких-то иных формах «успеха» – работать на него с той же отдачей, с какой трудился мой отец, представляется невозможным, ненужным, даже вредным. Сколь бы впечатляющим ни был проект, над которым ты работаешь в офисе, рано или поздно ты уйдёшь с этой фирмы и плоды твоего труда монетизируют юркие менеджеры со знаком доллара $ в зрачках. Твоя же зарплата – не самая высокая во Вселенной – будет к тому времени потрачена полностью, до копейки. Ты этого хотел?
Иное дело, когда работаешь на свой собственный проект, который твой и ничей больше. Результаты работы над этим проектом достанутся только твоим детям. Вот тогда можешь позволить себе всецело погрузиться в работу.
Не всякую идею возможно воплотить в одиночку. Согласен. И зачастую нужно объединять усилия с другими. Однако и тут нельзя забывать о главном: что же у тебя останется по итогам работы. Времена бескорыстной самоотдачи остались в прошлом. Ещё можно найти несколько сотен (на всю страну) мест – в каких-то корпорациях. На этих рабочих местах за ударный труд твой «хозяин» отблагодарит тебя сторицей. Если тебе повезёт. Если «хозяин» будет в добром расположении духа, отобедав с дорогим итальянским вином. Но кто тебе сказал, что ты в состоянии попасть на такое место? И очень ли тебе хочется всю трудовую жизнь зависеть от чьей-то доброй воли. А надо заметить, что на моих глазах один номенклатурный туз уволил – на улицу выкинул – своего первого заместителя, в возрасте за семьдесят, без видимых причин и без учёта всех былых заслуг.
В любом случае – повезёт тебе или нет – таких корпоративных мест дефицит. Большинство работ имеет чисто рабский характер: отработал на хозяина и отвали. Плоды трудов уже не твои. Если в состоянии, начинай разрабатывать собственные проекты. В современных технологических условиях нечто вроде редакции можно развернуть малыми силами (и «на чужой территории», как модно было выражаться в 30-е годы XX века). А при необходимости объединять свои усилия с кем-то таким же как ты, понадобится кооперация и последующий раздел, так сказать, продукции. Особенно просто такой раздел продукции произвести в интернет-проектах. Скажем, затеваешь ты с кем-то сайт, портал, электронную библиотеку или что-то в таком роде. Договоритесь изначально о том, что каждый из партнёров (двух, трёх, четырех) по итогам работы получит в полное своё распоряжение свою полную работающую копию проекта (или заранее оговоренную его часть). И после запуска проекта каждый партнёр сможет наполнять полученную в полное своё распоряжение «оболочку» (то есть полную или частичную копию общего проекта) собственным наполнением. От кооперации выйдет максимально возможный положительный эффект, а каждый из зачинателей получит не только денежное вознаграждение за труд (величину переменную), но и свой проект, как постоянную ценность (величину постоянную и возрастающую). При таких «раскладах» можно и передовиком производства становиться, стахановцем! Можно работать от зари до зари.
