Не люблю я вторгаться в авторский текст перед его публикацией. Зачастую все же приходится это делать, когда вижу бессилие начинающего автора выразить общественно-полезную мысль. Тогда, конечно, вторгаюсь и улучшаю, как мне кажется, во всяком случае. В случае же, когда мысль автором выражена достаточно ясно, и даже при условии, что я не вполне с ней согласен, все равно, оставляю в неприкосновенности. Вот и тут, в третьей статье Александра Андрюшкина из серии «Являются ли немцы безумным народом?», я старался ничего не менять.

А было что менять (редактировать)? Ну, да, пожалуй, следовало как-то скорректировать, может быть, тот фрагмент текста, в котором автор практически сводит причину революции 1917 года к этническому конфликту русских и немцев внутри России. У него как-то так прозвучало. Такое объяснение начала революции, по меньшей мере, слишком экстравагантно. Да. Хотя… некоторая рациональная идея тут содержится. Не понимаете? Сейчас объясню.

В годы учебы на истфаке МГУ я взялся как-то за тему курсовой работы, посвященной Крестьянской войне под предводительством Емельяна Пугачева (1773-1775 годы). Изучил сначала всю историографию, которую тогда принято было делить на дворянскую (это Пушкин, значит), буржуазную (в основном Дубровин), раннюю советскую и современную советскую же. Понятное дело, советская историография изображала ту войну исключительно как классовую борьбу – крестьянства против феодалов (дворянства). Засилье марксизма в методологии исторического исследование было всепоглощающим.

Однако в ходе исследования темы я постепенно понял, что среди причин того противостояния восставших и властей четко прослеживается этнологическая составляющая. В одной стороны в этой войне участвовали никакие не крестьяне, а иные сословия – яицкие казаки, башкиры-кочевники, работные люди государственных мануфактур. С другой же стороны баррикады мы видим засилье немцев, начиная с немки императрицы Екатерины (убившая как бы нашего русского императора Петра III) вместе со всем ее окружением и кончая генералами и офицерами, участвовавшими в подавлении бунта – Михельсон, Муфель, Билов, Вульф, Герман, Горстен, Дельвиг, Дамарин, Игельстром, Корф, Краузе, Людвиг, Маттиас, Меллин, Миллер, Варнстед, Винклер, Валленштерн, Брахфельд, Рейнсдорп, Унгер, Фальк, Ферегзак, Фейервар, Фок, Фукс и пр. То есть я не мог не заметить противостояния не столько этнического даже, а межцивилизационного: коренные евразийские этносы и субэтносы соединились  против пришлых западноевропейских хозяев Санкт-Петербурга.

И если отбросить надуманную марксистскую классовую борьбу, то выходит, что причина Крестьянской войны 1773-1775 годов в столкновении представителей двух цивилизаций.

Разумеется, подавление «пугачевского бунта» не сняло этого противостояния в последующие века, а только отложило неразрешенный конфликт. С чем как раз Александр Андрюшкин и рассказывает в своей статье. И, вероятно, логично было бы вычленить этот аспект в числе причин революционных бурь, последовавших в 1917 году.

Впрочем, этой теме следует посвятить отдельное исследование, а пока советую прочитать очередную статью из серии «Являются ли немцы безумным народом?»

Александр АНДРЮШКИН. Статья третья. Обмен с Россией – ударами или ценностями?

Являются ли немцы безумным народом? – так автор портала ХРОНОС Александр Андрюшкин назвал свою статью, которую я получил сегодня утром по электронной почте. Пожалуй, далеко не во всём соглашусь с автором, почитав материал, решил я. О Первой мировой войне, например. И не только. Но вот общая направленность, идеология текста Андрюшкина показалась мне… узнаваемой. Да, именно так: я узнал те идеи, которые уже прежде стали для меня привычными. Причем, сходные мысли у меня возникали во время чтения научных трудов знаменитых немцев. Взять того же Хьюстона Стюарта Чемберлена (вот уж немец на все сто процентов!). В своём восхищении немецкой культурой он ведь прямо проговаривается и о неприглядных ее чертах. Если кто-то из моих читателей знаком с его книгой «Основания XIX столетия» (у меня на сайте, к примеру, см. главу  «Славяногерманцы»), то легко вспомнит суждение Чемберлена о  периодизации всемирной истории, с которой, кстати, я вполне соглашусь. Рубежом, разделившим историю Западной Европы (и мира) пополам является вовсе не падение Рима в V веке нашей эры. Ведь остался Второй Рим – Константинополь, который продолжал традицию Рима Первого. Вместо римлян в легионы теперь строились преимущественно греки, впрочем, по-прежнему называемые ромеями. И императоры были по большей части не язычники, а христиане. Но империя-то сохранилась, сохранились все ее сущностные черты.

Чемберлен в качестве разделительного рубежа называет 1200 год – приблизительную дату выхода германцев на мировую историческую арену. Не только будущие немцы, но все германцы, в том числе англы и выходцы из Скандинавии вскоре отправились походом на Второй Рим и разграбили его, вывезя все золото и серебро, переплавив бронзовые скульптуры на монеты. Это вступление на историческую арену германских племён сопровождалось уничтожением величайшей цивилизации Рима! И эту мысль – об изначальной склонности к насильственному (и притом к полному и окончательному) уничтожению более слабого противника – вспомнил я в ходе чтения статьи Андрюшкина.

Не турки уничтожили Второй Рим (они лишь завершили начатое германскими дикарями дело). А германцы.

И еще я вспомнил ряд книг другого великого немца – психолога и психиатра, философа Карла Густава Юнга. Этот швейцарский немец, родившись и получив образование в протестантской среде, осознал, сколь много потеряли немцы, отказавшись от католичества. Об этом у него немало написано, но сейчас в контексте статьи «Являются ли немцы безумным народом?» я вспомнил другое место из его произведений. Анализируя психологические комплексы современных ему западноевропейцев Юнг понял, откуда взялся тот букет неврозов и психозов, которые и в наше время отличает протестантское население Старого и Нового Света.

Варварские народы Запада, ведущую роль среди которых играли, без сомнения, разные германцы, истребили сначала Первый Рим, затем Второй Рим, не поняв и не восприняв элементов его высокой цивилизации. Огромная доля достижений римской культуры вернулась западноевропейским народам через контакты с арабами. Арабы оказались носителями фрагментов римских свершений, будь то философия (в средние века арабские философы считались европейцами образцом для подражания) или технические приемы. Западные дикари от арабов – в ходе крестовых проходов – узнали свет истины Великого Рима, хотя имели возможность учиться у Второго Рима. Но нет, Второй Рим они видели исключительно глазами хищника. Жажда наживы (а еще стремление венецианцев с генуэзцами к уничтожению главного торгового конкурента) затмевала разум западноевропейским дикарям.

И все-таки обломки Римской цивилизации – в том числе на уровне фундаментальных идей – отчасти проникли в сознание германцев. Проникли и деформировали это дикарское сознание.

Если римский народ веками сам строил свою республику, рожденную им в результате свержения монархии, веками вырабатывал свою идеологию, свою военную и строительную технику… то западноевропейцам эти плоды цивилизации достались уже в готовом виде, без духовного труда, абсолютно даром. Даже те ошмётки от великого духа римского народа, которые западноевропейцы усвоили, оказались для их дикарского сознания слишком тяжёлой ношей. Коллективное бессознательное германцев оказалось отчасти разрушенным, отчасти деформированным вторжением в него великого духа Рима. Отсутствие многовековой работы над собственным духовным совершенствованием сыграло роковую роль – неврозы на века поселились в душах миллионов западноевропейцев. Они стали безумными именно в силу вторжения высшего и более сильного духа в их слабую еще душу. Отсюда и вечная их склонность к насилию.

Я назвал далеко не все ассоциации, которые пробудил текст Андрюшкина. Но разве не это ценно в текстах: если вы возьмете учебник физики, то в параграфе «Закон Ома для участка цепи» прочтете только то, что там написано, пусть вы сто раз перечтете этот параграф; здесь же каждый читатель имеет шанс прочитать что-то свое, чего буквально в статье не написано.

Итак, советую почитать:

Александр АНДРЮШКИН. Являются ли немцы безумным народом? Статья первая.

В столице Австрии Вене бывали разные известные люди. Там живал журналист и социалист Бенито Муссолини. Там писал свои полотна и рисовал открытки Адольф Гитлер. Заезжал в Вену и Иосиф Джугашвили. Иногда пребывание в городе будущих властителей происходило одновременно. Они посещали одни и те же места. Встречались ли друг с другом случайно? Видели ли друг друга? Бог знает. Может быть, виделись, встречались взглядами. Одна из встреч, возможно, произошла вот так:

 Тусклым утром 27 января 1913 года из дома под № 30 вышел невысокий, смуглый человек в чёрном драповом пальто и такого же цвета шляпе.  В правой руке он держал потёртый баул, кисть левой была глубоко погружена в карман.  Дойдя до перекрёстка,  за которым начинались строения кайзера, человек в чёрном свернул было направо, да остановился, как бы о чём-то вспомнив.  Посмотрел влево, на противоположную сторону улицы, и решительно пересёк её.  Нижний этаж углового дома занимало кафе.

Обер-кельнер удивился не раннему посетителю, похожему на какого-нибудь сицилийца или турка, который с ужасным гортанным акцентом мог произнести  с дюжину немецких слов. Уже недели две этот молодой, неразговорчивый человек с хмурым взглядом южных, но холодных глаз,  по утрам, было видно в окна, проходил мимо кафе в сторону библиотеки. А на обратном пути, часу в пятом пополудни, заглядывал сюда ежедневно.  Он предпочитал место у железной печки.  Шляпу клал на подоконник, рядом ставил баул. Верхней одежды не снимал. Расстегнув пальто и освободив шею от длинного шарфа, жгутом, опускался на стул и раскуривал трубку. Всегда заказывал кофе и подогретые булочки.  Но в тот день иностранец  изменил своему обычаю, зайдя в кафе на рассвете, вторым.  Первым был венец, тоже чернявый, по одёжке — богема.

Если бы обер-кельнер обладал способностью читать мысли посетителей, он бы узнал, что странный южанин сам себе не мог объяснить, почему вдруг изменил обычному для себя распорядку дня. Выйдя из дома, где его, впервые приехавшего в этот город, приютили земляки, он привычным путём направился в библиотеку. И вдруг на первом углу почувствовал сильное желание зайти в дешёвое заведение, облюбованное с первых дней пребывания здесь. Нет, он не был голоден после утреннего чая у своих, о чашке кофе не подумал. Он вроде бы услышал голос. Не из кафе. Голос прозвучал  будто в глубине мозга. Какой-то не человеческий. В  его Alma mater, покинутой ради высшей цели, такой голос назывался Горним.

Примерно минут за десять раньше в то же кафе (окнами на Шёнбрунн и улицу) вошёл первый в то утро посетитель. Тоже  росту невеликого, одетый столь небрежно и разностильно, что за милю узнавался  начинающий последователь Апелесса, ещё не избалованный покупателями его творений.  Он выбрал тёплое место в зале. Свой просторный ветхий плащ, явно с чужого плеча, повесил  на настенный крюк за прореху в засаленном воротнике, мятый котелок швырнул на мраморную столешницу соседнего столика. И остался в видавшем виды, неопределённого цвета сюртуке. Когда обнажил голову, взору кельнеров предстал  незавидный волосяной покров брюнета, опавший  на лоб косой прядью. Её обладатель  небрежным движением быстрой руки показал обер-кельнеру и тут же спрятал в карман визитную карточку, видимо, единственную,  с вопросом:

— Меня здесь никто не спрашивал? – получив отрицательный ответ, продолжил велеречиво на отдающем металлом языке уроженца  Верхней Австрии. —  Вот ведь загадка! Вскочил сегодня с постели, ни свет, ни заря, после вечеринки.  Вспомнилось во сне, что вчера за столом условился с кем-то из наших живописцев о встрече здесь. Точно помню, что здесь, не в другом месте,  и в этот час. Но, хоть убей, не могу вспомнить, с кем именно встреча… Чёртов коньяк! Лягушатники проклятые!  Ладно, подожду. Распорядитесь подать кофе. Только кофе, без сахару… Нет, несите кофейник. – прислушался, нервным рывком повернул голову в сторону двери. — О, кажется кто-то идёт!  Нет, этот не из наших…  Итак, кофе, да покрепче…

Полностью материал читайте здесь: Сергей СОКУРОВ. Мистическая встреча.

Мне прислали ссылку на этот материал, размещенный в ЖЖ, то есть в одной из социальных сетей. А известно, что владельцы таковых сетей вполне могут и удалить нежелательный для кого-то материал, особенно если их (владельцев) материально в этом заинтересовать и – одновременно  — запугать некими неприятными последствиями (а что может быть более неприятным для «делового человека», чем финансовые потери?!). Дабы текст не пропал, его нужно как можно шире распространить, причем не в социальных сетях (они как раз очень удобны для изъятия нежелательной кому-то информации), а в частных блогах. А у меня как раз такой и есть.

Речь пойдет о статье одного из членов «Родительского Всероссийского Сопротивления» (невольно вспоминается один из зачинателей движения «Сопротивления» в нацисткой Германии Эрнст Никиш, я о нем уже писал тут). Автор материала — некто Zuhel, а статья называется «технология уничтожения». Разумеется, автор её написал, а я перепечатываю не для повышения показателей уничтожения, а для того, чтобы нам всем научиться спасению от новейших зубодробительных «информационных технологий».

В статье, в которой автор ссылается на опыт Джозефа Овертона, эта самая технология уничтожения разбирается на примере внедрения в обиход всего человечества каннибализма, Показано поэтапное превращения его – в глазах «передовой общественности» — из недопустимого и немыслимого в, так сказать, «естественную потребность» всякого нормального человека.

Впрочем, дам слово автору:

Читать далее Рецепт психологической войны, проводимой на самом «передовом» уровне →

Так считает публицист Владислав Жуковский, ознакомившись с очередными высказываниями этого человека, называющего себя экономистом.

По мнению автора, тот экономический кризис, из которого, вроде бы, Запад начинает потихоньку выкарабкиваться, у нас в стране разворачивается всё шире и шире. О том свидетельствуют очевидные и всем интересующимся доступные показатели. Неочевидно это только членам правительства и другим членам правящей «элиты» (беру в кавычки, так как никакая это не элита, а архаическая знать, сменившая лишь одёжку с кафтана на англицкий дорогой костюм).

О ком конкретно идет речь?

Читать далее Евгений Ясин тащит Россию в сумрак «лихих девяностых» →

Честно скажу: меня давно и сильно раздражают те места в научно-популярных фильмах для юношества, изготовленных американским и английским учпедгизом (вроде фильмов ВВС по истории и о науке), в которых абсолютно не к месту притягивается за уши имя Эйнштейна («Автор теории относительности Альберт Эйнштейн сказал, то-то…») и совсем рядом с этими неуместными упоминаниями говорится, например: «Это следует из открытия одного русского физика». Какого русского физика?! Фамилию-то назовите! Нет, не называют. Неуместного Эйнштейна называют, а того, кто по теме фильма монографию (и не одну) написал, «упоминают» без имени.

Причем, не обязательно это должен быть фильм о физике и физических явлениях. Порой и в чисто гуманитарную тему притягивается Эйнштейн, а действительный первооткрыватель описываемого явления не называется. Помнится, меня немало удивил, просто-таки изумил тот факт, что в фильме (кажется производства BBC) про расшифровку клинописи хеттов так и не было названо имя человека, который собственно и расшифровал древний хеттский язык. Причем, детально показали ход мысли исследователя и те первые слова, с которых он начал понимать исчезнувший язык. А вот имени не назвали. Прозвучало лишь безличное: «один чешский историк».

Такими странными предстают с экрана очень многие открытия всемирного значения…

Оказывается, что PR-технологии, делающие «знаменитостями» тех, кто не имел отношения к открытию, для создателей такого кино важней (и ценней) истины.

Эту свою реплику я предал бумаге не просто так, а по поводу новой публикации в журнале МОЛОКО. Приведу здесь лишь её фрагмент:

Читать далее Альберт Эйнштейн – выдающийся PR-щик XX века →

Хочу обратить внимание всех интересующихся этим периодом средневековья на новую публикацию исторического журнала «Суждения». Предлагаю читателю статью Владимира ПОТРЕСОВА «Ледовое побоище – новый взгляд на события войны 1240 – 1242 годов как задачу исследования операций». В настоящее время битва за историю продолжается. Полем этой битвы стали СМИ, получившие в нашей стране несмываемое позорное прозвище — «средства массовой дезинформации». За большие деньги ранее безвестные сочинители, среди которых попадаются порой и авторы с историческим образованием, прорываются в информационное поле с «открытиями», из коих следует, что не было позорнее страны и истории, чем наша страна и история. Владимир ПОТРЕСОВ встаёт на защиту поруганной исторической памяти и показывает, как развивались событий середины XIII века. Впрочем, лучше я передам слово самому Владимиру Александровичу:

«В последние годы отечественная история нередко подвергается ревизии. Связано это с переустановкой «точек обзора», с которых мы оцениваем события давних лет, уничтожением «шор», мешавших нам взглянуть шире, а также новыми, недоступными прежде знаниями и многим другим.

Одна из основных фигур русского средневековья, наиболее часто и пристально подвергающаяся в последние годы анализу – Александр Невский, князь, воин, святой. Уникальность этой личности в недавней нашей истории в том, что в советские годы он считался «хорошим» князем (равно как «хорошим» царем официальные власти признавали Петра I). О нем разрешалось писать, его деяния оценивались однозначно. Наряду с замечательными музыкальными и живописными произведениями, связанными с этим героем, известной продукцией кинематографа, в ту пору появилась и масса «исторических» литературных поделок, авторы которых, словно соревнуясь в детальности описания неведомого им мира, навсегда запутали соотечественников, стремящихся к исторической правде.

Фильм «Александр Невский», имеющий лишь внешние контуры реальных исторических событий, оказался прекрасным художественным изделием. Таким удачным, что поколения зрителей наивно верили, будто немецкие рыцари массовым порядком шли ко дну Чудского озера, ведь так «доходчиво» объяснил обаятельный актер Черкасов, великолепно сыгравший главного героя: «Немец потяжелее нашего будет…»; радовались провозглашенному князем «обмену на мыло» рыцарей, свято не ведая, что процесс мыловаренья открыт спустя столетия. Фразу «Кто с мечом к нам придет…» не стеснялись цитировать даже профессиональные историки.

Сказки устраивали многих, они давали яркий запоминающийся образ. Именно с Черкасова ваяли памятники герою. Вложил свою лепту в визуализацию образа и прекрасный живописец Павел Корин.

Сражения, которые были одержаны под руководством Александра Невского, считались самыми главными военными событиями средневековья.

Но настали иные времена. Наряду с возникновением всевозможных дворянских собраний и союзов, в пространствах нашей демократически настроенной интеллигенции вызрел образ князя-ренегата, победы которого либо дутые, либо незначительные, политические усилия – сплошное предательство. Эпитеты, которыми его награждают в интернете, повторять неловко, назову лишь жаргонизм «сабж». Было бы ладно, если б лишь невежество выплеснулось в информационное пространство, но за дело взялись историки, в том числе и те, которые выстроили свои атаки в рассуждении снискать славу на фраппирующих «открытиях», отрицающих то, что было известно прежде.

Метод этот не нов – на кропотливых исследованиях славы не сыщешь, а вот, перевернув образ, привлечешь внимание. Тут все средства хороши: даже если нельзя найти «новые» летописи, можно «подкорректировать» известные, кто проверит?

На мой взгляд, общей ошибкой многих ученых является то, что они не в состоянии избежать (если не делают это сознательно) взгляда на историческую личность с близких, «сегодняшних» позиций. Иначе говоря, смотрят с «современного холма». Скажем, во время формирования имперского периода советского государства, наряду с народными героями (Ильей Муромцем и пр.), требовался светлый образ проверенного историей государственного человека. В «демократической» же обстановке своевольный князь оценивается как деспот, Илья Муромец и пр. – его клевреты, а народ, как институт, способный выбрать эффективного менеджера (размечтались!).

Я же исхожу из того, что экзистенции (в пределах известных девиаций, разумеется) сохраняются на протяжении веков, несмотря на различные исторические наслоения, технические и информационные революции, открытие пороха или создание водородной бомбы и т.д. Поэтому слова об интересах общества, захватнической политике, предательстве, личной выгоде – газетная трескотня, поскольку являются старшими производными от основной неизменной сущности. Скажем, В.С. Елагин обвиняет Александра в измене интересов отечества, поскольку он не высылал из Новгорода войска на помощь Торжку во время осады армией Батыя, упуская из виду, что, так называемые предательство, двойные стандарты и тому подобное, есть неотъемлемая часть политики. Мы, например, не знаем, как оценят потомки массовый исход из коммунистической партии ведущих руководителей и простых граждан (с последующим воцерковлением), пред светлым образом вождя клявшихся верности марксизму-ленинизму.

Рассматривая действия Александра Невского, убеждаешься, что мыслил он чрезвычайно рационально, принимал решения внятные, иначе говоря, не боялся сдать сопку пониже, чтобы завладеть господствующей высотой. Целесообразность его действий представлена в летописных источниках, которые дают доступный материал для анализа с привлечением методов исследования операций – поиска глобального экстремума в пространстве локальных «пиков», что позволяет определить целевую поведенческую функцию Александра Невского в его внешнеполитической, военной и управленческой деятельности.

На первый взгляд, действия его кажутся противоречивыми: с одной стороны он вел непримиримую борьбу с западными завоевателями, но с другой – мирился с захватом русских земель Ордой, за что нынче и обвиняется в предательстве. Пытаясь обозначить цель, которой следовал Александр Невский, я вначале заблуждался, полагая, что здравое понимание своих военных возможностей определяло позицию князя в отношении Орды. Пристальнее анализируя оценки действий Александра Невского в разных условиях, мне не удалось обнаружить ни одного случая, когда исследователи усомнились бы в его преданности вере. «Вера является основанием высшей стадии развития человека, т.е. стадии экзистенции. А экзистенция не может не быть единичной, такой же уникальной и недоступной для разума, как вера человека».

То, что ордынцы в середине XIII века оказались толерантны к вероисповеданию покоряемых ими народов, а западные завоеватели пытались насадить на Руси католицизм, определило политику князя и разнонаправленность его активности в восточном и западном направлениях. Здесь он не терпел измены. Например, после взятия Копорья Александр отпустил рыцарей, своих врагов, в то время как казнил предателей-вожан, обращенных до того в православие.

Одним из основных объектов, подвергшихся новой оценке, является Ледовое побоище. Ставится под сомнение значение военной победы Александра Невского. В отличие от историков, до небес превозносивших сражение, нынешние чаще высказывают мнения о банальной стычке. Причины этого кроются, прежде всего, в том, что, несмотря на уникальное наличие оценки события с разных сторон (ливонские и русские источники), их толкование содержит ряд «белых пятен».

Существенному снижению неопределенностей в мотивации и действиях сторон в войне 1240 – 1242 годов, посвящено данное исследование…»

Всю статью «Ледовое побоище – новый взгляд на события войны 1240 – 1242 годов как задачу исследования операций» читайте в историческом журнале «Суждения».

Хочу обратить внимание читателя на статью нашего современного русского писателя Лидии Сычевой. Этот материал недавно вышел на полосах «Литературной газеты». Написано правдиво и образно. Более всего мое внимание в статье привлекло описание сути современной российской «элиты» (именно так – в кавычках, поскольку элитой, как в политическом, так и в культурном смысле, это нечто не является). Впрочем, давайте обратимся к тексту самой Лидии Сычевой:

«Россия – не колония в обычном смысле, пусть даже в нашей Конституции и закреплён приоритет международного права над внутригосударственным. Россия – колония духа.

Нами управляет не внутренняя общественная мысль, а внешняя – гораздо более изощрённая, сложная и мощная. У российских рулевых интеллектуальная и духовная зависимость от чужеземных рецептов, колониальное сознание, новая «вера», выросшая на почве вчерашнего интернационализма.

Вот этапы поступательного развития сей романтической идеи: даёшь победу коммунизма во всём мире! Даёшь в отдельно взятой стране! Даёшь в отдельно взятом классе – «элите»! История сделала круг. Общество вернулось к сословиям, к дичайшему неравенству, к «внешнему управлению». Впереди – очередной тур игры в «три напёрстка».

Если учение диктатуры пролетариата призывало перебить или репрессировать все сопротивляющиеся «счастью» классы и сословия (дворян, буржуазию, духовенство, казачество, кулаков, часть интеллигенции, офицерства, чиновников и середняков), то «диктатура элиты» тоже не скрывала своего желания переморить тех, кто не вписался в рыночную экономику.

На этом «пути к счастью» – очевидная духовная преемственность «отцов» и «детей». Это «новый большевизм», диктатура офшорного меньшинства против народного большинства.

Что ж, цель достигнута. 110 семей контролируют 35 процентов национального богатства России – такой вывод сделали аналитики швейцарского банка Credit Suisse. Но истинной власти в стране – власти, соединённой с народом, – офшорная элита лишена с рождения.

Как ни пытаются пыжиться нынешние компрадоры, но они – типичные отщепенцы. Это – суррогатная элита, рождённая и выращенная вне смыслового ядра национального общественного организма…»

На сайте «ЛГ» читайте всю статью «Колония духа».