Сегодня мы знаем, как, например, действовали американские морские пехотинцы во Вьетнаме во время войны США против Вьетнама 1964-1975 годов. Во вьетнамскую деревню (речь идет о районах Южного Вьетнама с вполне проамериканским правительством) подселялся какой-нибудь иностранец, скрытый агент спецслужб стран НАТО. Он за месяц другой успевал узнать характер и особенности поведения большинства жителей деревни и делал гипотетическое предположение, кто же из местных поддерживает отношения с партизанами, кто снабжает их продуктами. Через какое-то время в деревню вступало подразделение американской морской пехоты, которая хватала этих нескольких выявленных (предположительно) названным способом потенциальных агентов партизан, отводила их в ближайший сарай и там подвергала зверским пыткам, от которых вьетнамцы умирали. Таким образом морпехи либо добывали информацию о местоположении и численности партизан, либо, по меньшей мере, уничтожали тех, кто мог бы хотя бы в будущем стать помощником партизан.
Сегодня мы узнаем, что не просто местных аборигенов, но даже и журналистов можно хватать (брать в плен?), одевать мешки на голову, вести допросы, а еще можно их убивать. А что творят с теми, кто с оружием в руках попадает в плен… Можно догадаться. То есть дегуманизация ведения боевых действий в наше время дошла до некоего предела.
А как обходились с пленными, взятыми в бою с оружием в руках, в прошлые эпохи, например, в ходе наполеоновских войн? Оказывается, все было совсем не так, как сегодня. Пленный смел высказывать возмущение допрашивавшему его генералу, после чего не только не был убит на месте, но по отбытию некоторого времени в плену возвращался на свою родину и на службу в свою армию. Об этом красноречиво рассказывает сам пленённый в 1806 году француз Филипп Поль де Сегюр:
Читать далее Дождёмся ль мы момента, чтобы у западного человека «цивилизация взяла верх»? →