Продолжу коллекцию свидетельств о первых месяцах Отечественной войны 1914 года. Вот как Е.А. Никольский, офицер с послужным списком, увидел начало Первой мировой. Он уже свое отслужил. Служил на Дальнем Востоке, одно время был прикомандирован к Генеральному штабу, где стремился не допустить покупку Японией военного корабля у Германии и его отправку на грядущий театр военных действий (на Русско-японскую войну 1904-1905 годов). 1914 год пришелся на относительно зрелые годы мемуариста. Войну он начал не в окопах, а начальником службы, занимающейся эвакуацией населения из прифронтовой полосы. Несмотря на такой невоенный статус, Е.А. Никольский всё же немало всякого увидел. От его опытного взгляда не ушли ключевые характерные черты начала войны. В частности разграбление нашими солдатами богатых усадеб, причем, не только принадлежавших немцам. «…Мне сообщили, что все мое имущество разграблено и уничтожено», — пишет Е.А. Никольский в своих мемуарах. Впрочем, сами почитайте, в подлиннике:
Архив за месяц: Октябрь 2014
Театр жив. Ну, надо же…
Вчера смотрел спектакль «Старший сын» в постановке «Свободной сцены». Эту пьесу Александра Вампилова давно уже экранизировали с участием таких актёров как Евгений Леонов, Николай Караченцев, Михаил Боярский… Кинопостановку эту я видел десятки раз. А тут — на сцене Театра киноактера. В главных ролях Евгений Цыганов и Виктор Сухоруков — актёры фоменковской школы. Последней актёрской школы в нашей стране…
…Помнится, однажды в беседе с Юрием Солониным, советским философом и членом Совета Федерации (не путать с Юрием Соломиным), а ещё и знакомым первого лица, я спросил, бывает ли он в театрах. Надо отметить, что я в качестве журналиста брал тогда интервью у сенатора, интервью в рубрику «Политики вне политики» и узнал сначала все про детство политика, про его семью и т.д. философию оставил на закуску. Ныне покойный советский философ (Юрий Никифорович умер в начале этого года, посему de mortuis aut bene aut nihil) в ту пору занимался западноевропейскими маргинальными философами, и я под финал интервью удивил его, заговорив вдруг про маргинальных философов. Да, Солонин был несказанно удивлён… от журналюги (а он a priori счёл любого журналиста полуобразованным журналюгой, что в общем-то и понятно). Но пока я готовил сенатору сюрприз, решил-таки сначала выяснить у него пристрастия – так сказать, по мелочи — какие книги читает, какого он мнения про театр…
«Было чувство, будто мы оставлены на произвол судьбы»
Позавчера я разместил здесь фрагмент воспоминаний военврача В.П. Кравкова о первых днях Первой мировой. Теперь дадим слово начальнику отряда Красного Креста, которому также в августе 1914 года довелось оказаться на передовой, о чем он оставил весьма интересную запись в своих воспоминаниях. Николай Владимирович Буторов вспоминал, как в первых числах августа его радовала мысль, «что мы ещё сможем застать военные действия». Таково было настроение в столицах – шапкозакидательское. Однако очень-очень скоро Н.В. Буторов убедился в беспочвенности предположений, будто война вскоре будет завершена нашей победой. И хотя первые впечатления от соприкосновения с военной реальностью у Н.В. Буторова не такие мрачные, как дневниковые записи В.П. Кравкова, все равно оптимизма они автору не внушали. Итак, я намеренно приводу обширный фрагмент, чтобы читатель мог в полной мере оценить переживания автора:
Читать далее «Было чувство, будто мы оставлены на произвол судьбы»
Как Григорий Семёнов вдвоём с вестовым целый город от немцев освободил
Опубликованный в прошлый раз фрагмент воспоминаний военврача Кравцова навеивает несколько мрачные настроения. Для контраста я решил следующий фрагмент взять из мемуаров другого участника боевых действий в самом их начале – будущего атамана Семёнова (Григория Михайловича Семёнова). Вот уж кто был оптимист завидный! Он и в одиночку б взял город. Хотя это б было и не так удобно – некому лошадь в поводу во время ужина…
Читать далее Как Григорий Семёнов вдвоём с вестовым целый город от немцев освободил
Август 1914 года: «Картина полного разгула наглого самодурства»
В историографии Первой мировой войны закрепилась точка зрения, будто в самом начале война эта была освящена радостью и воодушевлением всей русской народности – от исконных православных великороссов в лаптях до жидов-издателей в бобровых шубах – а только последние ее годы (или год) отличались разложением и упадком духа. Есть такое распространенное мнение. Однако ряд мемуаров показывает совсем иные настроения – с самых первых дней войны. Для иллюстрации сего тезиса приведу фрагмент воспоминаний военного врача В.П. Кравкова – из книги, подписанной в печать в августе текущего 2014 года и только сейчас появляющейся на полках магазинов.
Приведу фрагмент из записи, сделанной В.П. Кравковым в своем дневнике 8 августа 1914 года, то есть 21 августа по григорианскому календарю, использовавшемуся тогда в Западной Европе. Напомню только, что Первая мировая война началась 1 августа по этому самому календарю. Итак, на двадцать первый день войны военврач Кравков записал следующее:
Читать далее Август 1914 года: «Картина полного разгула наглого самодурства»
О преимуществах колхозного строя
Автор приведенных ниже воспоминаний (лишь маленького фрагмента, разумеется) немец, которого в 18 лет призвали в вермахт, после чего он вскоре оказался в советском плену. В специальной лагерной школе из числа молодых людей, пленных немецкий солдат, советские власти пытались воспитать, так сказать «актив», мыслящий коммунистическими представлениями. Таким вот «активистом», усвоившим некоторые основы советской идеологии, был юный Клаус Фритцше, по-русски Коля. Как активиста его лагерная администрация на летний период отправили во главе команды дистрофиков в глухую деревню Нижегородской области, поставив перед ним две задачи: восстановить здоровье умирающих от истощения пленников-соплеменников, а также запасти для основного населения лагеря соленых грибов и лесных ягод. Тут-то в деревне молодой немецкий человек и столкнулся с реальностью советского строя. Не по марксистским учебникам, а из уст живых людей он узнал о «преимуществах колхозного строя».
Итак, пленные дистрофики во главе с «активистом» Колей живут в отведенной им избе. Днем они ходят на работу – чесать лён и собирать грибы-ягоды в лесу, а сам Коля, так сказать, взаимодействует с местными жителями. Вот какие открытия про колхозный строй неожиданно для себя сделал Клаус Фритцше: