Майдан как явление русской истории. Анатолий Северянин и Вячеслав Румянцев. 2 часть
Светлана Руденко: Почему мы называем обсуждаемые нами события нерусским словом «майдан»? Что мы подразумеваем под ним? Какие-то синонимы есть для слова «майдан»?
Вячеслав Румянцев: …В качестве синонима можно использовать выражение «оранжевые революции». В Америке этот цвет называют еще «крези» — по цвету одежды участников. Сюда же относятся «революция роз» в Грузии. В Сербии мы видели чуть ли не те же плакаты, которые потом в Грузии на площади. Не успели использовать в Сербии – переправили в Грузию. Это был один процесс. И суть его во в чём: на самом деле «оранжевый» — это не цвет футболок, в которые одевались демонстранты, а отметка в градации опасности, которая принята в англосаксонских и вообще западных странах. Будь то стихийные бедствия, будь то некие социально-политические буйства – во всех шкалах опасности существует самый крайний красный цвет. Если положение в столице квалифицируется как соответствующее красной опасности, то вводятся войска, объявляется военное положение, бронетранспортеры на перекрёстках, патрули на улицах, комендантский час, превентивные аресты всех опасных для режима лиц.
Светлана Руденко: А оранжевый цвет – это чуть-чуть менее опасное положение?
Вячеслав Румянцев: А оранжевая угроза объявляется накануне ожидаемых (но не происходящих еще) событий. Он значит лишь, что всем начальникам быть на местах, сидеть и ждать команды. Оранжевый цвет – это значит, что еще не совершается государственный переворот против текущего политического режима. И все искусство конструкторов, которые придумывали «оранжевые революции», состоит в том, чтобы имитировать оранжевую стадию как можно дольше, когда уже на деле произошел переход в красную стадию… и что-либо предпринимать становится уже поздно. Потому что боевики уже захватили центральные правительственные учреждения…
Светлана Руденко: То есть власть уже свергнута, переворот уже совершился.
Вячеслав Румянцев: Вот в чём суть «оранжевых революций» или «майданов». Я называю это «ложное ненасилие». Наиболее известный пример использования принципа ненасилия мы находим в Индии в период борьбы за независимость под руководством Махатмы Ганди. Индия стремилась вырваться из колониальной зависимости от Великобритании, а англичане ожидали, что вот сейчас индусы поднимутся и начнут убивать всех англичан. А их было не так уж и много в Индии. Индусам хватило бы сил действовать насильственным путем – перебить всех англичан. Это были бы невосполнимые потери людских ресурсов – квалифицированных чиновников. Но в результате спецоперации был найден в Южной Африке английский чиновник индусского происхождения. Махатма Ганди был просто английским клерком. Из него раскрутили «вождя нации», у которого главный тезис был – ненасилие. Англичане надеялись, что в какой-то другой форме Индия останется в их подчинении…
Ненасилие, которое выгодно англосаксам, одобрялось и поддерживалось. Но когда в США чернокожий Мартин Лютер Кинг решил было оседлать этот же метод борьбы – ненасилие – то его средь бела дня публично застрелили…
Светлана Руденко: То есть произошло откровенное насилие…