Сычёва Л.А. Дорога поэта. Книга о жизни и творчестве / Лидия Сычёва. — М. : «КДУ», «Университетская книга», 2016. — 348 с.
Сегодня увидела свет новая книга Лидии Сычевой – Дорога поэта. Первоначально я хотел ограничиться аннотацией. Вот этой:
«Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося русского поэта Валентина Васильевича Сорокина (род. в 1936 г.). Автор затрагивает широкий круг мировоззренческих и культурологических вопросов, размышляет о феномене «русской античности», о природе художественного образа и месте героического начала в современной культуре.
Книга написана в жанре «литературного путешествия» и адресована старшеклассникам, студентам, учителям, преподавателям, всем, кто любит поэзию и увлечен художественным творчеством».
Поразмыслив, решил, что такой аннотации будет недостаточно. Ведь из нее неясно, какие же «мировоззренческие проблемы» затрагивает Лидия Сычева в своей новой книге. Конечно, для тех, кто уже знаком с автором, все ясно — sapienti sat. Но для непонимающего читателя будет недостаточно столь отвлеченных формулировок – «широкий круг мировоззренческих и культурологических вопросов». Это уж слишком широкий простор для домысливания. Надобно сузить.
Я решил, что лучший способ для объяснения сути сказанного писателем, дать самому писателю слово. Поэтому приводу ниже короткий фрагмент, буквально одна страничка книги, в котором, полагаю, в достаточном для первичного знакомства объеме раскрывается мировоззрение автора.
Итак:
«Изрядная доля марксизма и космополитизма, цинизма и бездумного оптимизма, влитая в жилы русского, да и других народов, безродной, лишенной почвы, еврейской интеллигенцией (самой «интеллектуальной» частью нашего общества), крайне пагубно сказалась на самосознании, самоощущении и жизнестойкости русского народа. Лев Гумилев по этому поводу высказался прямо: «Существует принципиальная некомплиментраность отдельных суперэтносов между собой». И впрямь: русские перестают быть русскими, стремительно превращаясь в русскоязычный, рыхлый народ, готовый к любым манипуляциям, неспособный к защите исторических святынь и собственных детей. Русские перестают узнавать русских, радостно «угадывая» в Высоцком нового Есенина и принимая бренчание Окуджавы за голос «совести нации». И напротив, чужеродной и раздражающей кажется ослабленному народу удаль Павла Васильева, основательность и четкость Василия Федорова, романтичность Владимира Луговского. Точно так больного, угасающего человека раздражают здоровая бодрость и сила, энергия и красота. И, напротив, увечность, ущербность кажутся нормальными, «своими» качествами.
И вот уже русские девочки радостно изображают в обмен на известность «нетрадиционную любовь», а русские мальчики покорно суют голову в пивное ярмо, оплачивая своим здоровьем и временем новые олигархические утехи… Жертвы истории, «отработанный материал». А молоденькая журналистка, вчерашняя медалистка, студентка МГУ, собранная, нацеленная на успех, работу и карьеру, приносит заметку с молодежной художественной выставки: «У входа в один из залов нас встречали двухметрового роста шахидки с хлебом и солью на подносах. Это любопытно…».
Но разве эти дети виноваты?! Их папы и мамы — компьютеры и телевизоры, их дяди и тети — тусовки и дискотеки. Они живут вторичными эмоциями, произведенными гигантскими «фабриками грез». Они, может быть, даже и не подозревают, что совсем недавно у нас были другие девушки и юноши, другие радости и горести…»