Сейчас редко можно встретить человека, который протягивает тетрадный листок со стихотворением, написанном от руки, тем более в Москве. Но на днях со мной произошел именно такой случай: увидев в Замоскворечье рюмочную в подвале, я зашел оглядеться. Цены были умеренные, еда хорошего качества и я решил немного подкрепиться. В подобных местах не принято церемониться, поэтому ко мне подошел молодой высокий мужчина крепкого телосложения лет тридцати и спросил не возражаю лия я, если он встанет рядом. Лицо у него было приветливое, впечатления завсегдатая подобных заведений он не производил и оказался очень необычным собеседником.

При расставании он попросил меня дома прочитать его, как он выразился,  «вирши». Мне они показались, хоть и безыскусными, но искренними и более того это интересный образец воображаемого диалога народа с властью, без налаживания которого невозможны никакие перемены к лучшему в нашем Отечестве. Именно по этой причине я и предложил это произведение редакции для публикации на условиях анонимности, как автора (хотя я знаю только его имя), так и невольного «почтальона»:

Возымел страсть наиглавный поп
Всякий раз поучать народ,
Тыча пальцем в небо.
Мол страдал народ при безбожном царе
И не видел ни света, ни хлеба!

Но не то сейчас, хоть и беден порой,
Но зато все пути в Рай открыты.
И молчал мужик,
Ну а бабы цвели:
Поп видать колдун именитый!

Но однажды главпоп со всей свитой своей толстопузой
Затянул свою песню снова,
Что народу мы – свет. Не обуза!
Но вдруг вышел к нему из толпы Балда
И сказал: «Дай мне молвить слово.
Ты – мой брат во Христе,
И скажу я тебе, как нам заповедано Богом:
Лжесвидетельство – грех,
Не морочь ты народ неразумным своим поученьем.
Илю забыл, что «безбожный тиран»
Нам все храмы открыл и монаха возвел в патриархи.
Не чета тебе он – жил он скромно, служил не маммоне,
Небесному Царству.
Ну а то, что потом все под гору пошло,
Ты с попами  вовек виноваты:
Я б кадилы отнял и вручил вам лопаты!

И умолк главный поп
И застыл синод
Лишь гудел одинокий колокол,
И, смирившись, в раздумье ушел Кирилл
В свою келью хлебавши несолоно.

А вослед ему Балда без злобы, но с укоризной:
«Не боролся бы ты поп с коммунизмом,
А сражался б с капитализмом».